Книга Эридон. Игры судьбы, страница 114 – Савушка

Интонации были такие, что только идиот не понял бы, что вопрос риторический.

– Обожаю женщин со стержнем, – выдал Ник, лукаво улыбаясь и поспешно выкладывая хворост для костра.

Андрас, проходя мимо меня, тихо проговорил:

– Надеюсь, ты понимаешь, что знать о произошедшем другим не обязательно.

Ответить я не успел.

– Священные леса! Золотце, тебя где так подкоптило? – пронесся удивленный возглас по поляне.

Я обернулся и увидел, как Ник уставился на Астрид, появившуюся из-за деревьев. Та только фыркнула в ответ, вздёрнув подбородок.

– Выкручивайтесь, –прошептал я, проходя мимо Андраса.

Демон скосил на меня взгляд, явно колеблясь между тем, чтобы ответить и сохранить хрупкое затишье. Но промолчал. Даже кулаки не сжал – уже достижение.

«Не хочет разрушать перемирие», – мелькнула мысль, и я … удивился самому себе. Факту, что я заметил это.

Астрид Веленская

Ненавижу оборотней с их нюхом и любопытством. Стоило мне вернуться на поляну, как этот блохастый прилип ко мне, словно пиявка. Если бы не Тиана, которая всё же сумела его отогнать, я бы ему шёрстку точно подпалила.

Стало ли мне легче? Нет.

Потому что после этого мы остались с Тианой вдвоём. Точнее, втроём: я, она и моё безграничное желание вонзить ей клинок меж рёбер. Она же порхала бабочкой по поляне, не подозревая, что её могут прихлопнуть в любой момент.

Каждый раз, когда моя рука тянулась к голенищу сапога, где ждал своего часа начищенный до блеска кинжал, перед глазами всплывало лицо отца. Напоминание о том, что убить её сейчас, не выпытав имена заказчиков, не выведя тех, кто дергает за ниточки, – значит оказаться в тупике. Придется начинать заново наши кошки-мышки с драконами. Так что глубокий вдох и делаем вид, что ничего не произошло.

Единственное, что иногда отвлекало от убийственных мыслей, так это склоки Андраса с оборотнем.

– Ты свои покрывала на мой хворост кинул, дубина с рогами! – раздражённо шипел Никлас.

– Не порть о себе мнение, – спокойно отозвался Андрас, не поднимая головы. – Я только обрадовался, что ты не безнадёжен: и палочку притащил, и огонь разжечь смог. Тебя дрессировали? Или сам научился сидеть, лежать и взрослым не мешать?

Никлас вскинул бровь и медленно обернулся:

– Кто бы говорил о дрессировке, мрачный. Вас же разводят только ради служения повелителю.

– Не поминай всуе, малыш. При встрече с Аббадоном единственное, что ты сможешь сделать, – это прижать ушки и хвост, и надеяться, что тебе разрешат поскуливать в углу.

– Ага. А ты, небось, встанешь по стойке «смирно» и попросишь: «Погладьте меня по теням, господин!»

– Боюсь представить, в какой позе ты перед повелителем предстанешь, но, если хочешь – можешь потренироваться на мне. Я даже подскажу, куда становиться.

Конца этой «дружественной» беседе нет. Что удивительно: раньше они очень быстро переходили к угрозам, сейчас же словно соревнуютсяв язвительных ответах, где проигрывает тот, кому нечего ответить.

Все приготовления завершились, когда сумерки окончательно уступили место ночи. Наша разномастная компания расселась у костра. Тишину ужина нарушали потрескивание дров и чавканье. Не просто чавканье, а настоящее выступление одного оборотня, смакующего кусок жареного мяса так, будто перед ним был последний ужин в жизни.

– Астрид, от тебя скоро искры полетят, – шепнул на ухо Андрас.