Книга Искушение, страница 81 – Питер Джеймс

Без лишних церемоний она встала и умчалась прочь.

Джо опустил голову и отключился, онемев от шока; в ушах гудело. Задвигались стулья, он слышал какие-то звуки, не различая их. Не понимая, что движется куда-то, он вдруг обнаружил, что идет через вестибюль вместе с Блейком и Макалистером.

Они остановились группкой возле входной двери, ожидая, пока Зейлерман в другом конце комнаты поговорит со следователями. Затем Зейлерман и следователь подошли к ним. Адвокат выглядел смиренным и робким, боевой пыл его улетучился.

– Не знаю, знакомы ли вы с мисс Айткен? – спросил он.

Перед ними стояла приятная молодая женщина лет тридцати, с коротко стриженными темными волосами, в старомодных очках. Трое мужчин по очереди пожали ей руку. Соблюдение общепринятого ритуала в данной ситуации сразило Джо своей абсурдностью, наигранностью.

С оттенком иронии в голосе она спросила:

– Думаю, вам необходимо какое-то время, чтобы оттаять тело мисс Спринг? – Она многозначительно взглянула на каждого из мужчин.

– Да, – ответил Блейк. – Она в жидком азоте, и, если вы попытаетесь произвести вскрытие в этом состоянии, она рассыплется на осколки, как стеклянная.

Женщина вздрогнула:

– Сколько времени вам нужно?

– Три полных дня, – ответил Блейк. – Если ускорить процесс, могут потрескаться внутренние органы, что вам совершенно ни к чему.

– Разумеется, – чуть бодрее ответила следователь. – Придется подождать. И мы по-прежнему готовы провести вскрытие у вас, если это вам как-то поможет.

Блейк покачал головой:

– Как только вы произведете вскрытие, она будет мертва.

На лице мисс Айткен отразилось раздражение, но голос оставался спокойным:

– Я считаю, что она уже мертва, профессор Хьюлетт.

– Это как посмотреть, – возразил Блейк, при этом глаза его сузились. – Мы как раз пытаемся спасти ей жизнь.

Ее лицо приняло враждебное выражение.

Мюррей Макалистер решил разрядить ситуацию.

– Профессор Хьюлетт имеет в виду, мисс Айткен, – произнес он с живым шотландским акцентом, – что…

Но продолжить ему не удалось.

– Да, благодарю вас, сегодня я уже достаточно наслушалась доводов, – перебила его следователь.

– Конечно, – согласился Макалистер, делая шаг назад.

Она извлекла тетрадку.

– Я помечу себе, что тело мисс Спринг будет готово для нас в субботу днем.

Блейк посмотрел на Макалистера, потом на Джо, и тот неохотно кивнул.

– Итак, – подвела она черту, – созвонимся, чтобы уточнить детали.

Мисс Айткен официально пожала каждому руку и удалилась. Джо, Блейка, Макалистера и Зейлермана словно волной вынесло на улицу. Было сухо и холодно, сгущались сумерки. Мимо на большой скорости прогрохотал грузовик, выбросив в их сторону плотную струю отработанных газов.

– Мы должны позвонить Энди Уайту, – нарушил молчание Блейк.

– Если хочешь, я сделаю это, – предложил Джо.

– Я сам. – Блейк вернулся в вестибюль и подошел к одной из телефонных будок.

– Может, стоит подать апелляцию? Хуже не будет, – обратился Джо к адвокату.

Зейлерман покачал головой:

– Только в том случае, если мы установим, что судья нарушила букву закона. Не уверен, что нам это удастся. Кроме того, это очень дорого.

– Уверен, если проблема в деньгах, «Хартман-траст» поможет, – сказал Джо.

– Я прибегну к этому, – заявил Зейлерман. – Если мы намерены что-то предпринять, то все нужно сделать на этой неделе, но не раньше, чем я найду подходящую возможность.

Джо уныло рассматривал тротуар. Мужчины в молчании ждали Блейка.

– Джентльмены, вы возвращаетесь в Суссекс? – спросил адвокат.

– Да, – ответил Джо, глянув на Блейка. Тот кивнул.

По всеобщему согласию, они сначала отправились в предложенный Зейлерманом бар на Чансери-Лейн, а оттуда – в метро. Выпивка не помогла, настроение у всех было подавленное, и вскоре они влились в общий поток пассажиров.

Все вместе спустились на эскалаторе под землю. Подходя к платформе, Джо услышал лязг подъезжающего поезда и увидел бегущих людей. Зейлерман набрал темп, остальные догоняли его, пробиваясь сквозь толпу. Адвокат дернулся влево, затем вправо, врезавшись в проход со знаком «Входа нет», и снова метнулся влево.

Нет, они опоздали. Зейлерман замедлил шаг. Поезд тронулся, сначала медленно, но через несколько секунд, когда они достигли края платформы, он уже набрал скорость.

Замелькали вагоны – быстрее, еще быстрее. Уши наполнились перестуком колес, визгом, грохотом. Вагоны сливались в одно пятно. Джо обдало ветром. Сзади он услышал скользящий звук и испугался, увидев, как что-то темное волочится за одной из дверей, с силой ударяясь о платформу и извиваясь в диком танце.

Сначала он принял это за большой мешок с мусором. Затем раздался крик, полный боли и ужаса, перерастая в жуткий вопль. Черная куча промчалась мимо со страшным пронзительным визгом. Затем раздался оглушительный взрыв, сопровождаемый пронзительным металлическим скрежетом.

И тишина.

Только позвякивали стекла.

Хвостовые огни поезда скрылись в тоннеле, последний порыв ветра взъерошил волосы Джо. На мгновение вся платформа застыла, погрузившись в мертвую тишину. Тишина. Люди оглядывались. Прозвучал одинокий крик, за ним последовали другие, превратившись в цепенящий рев ужаса. Заплакал ребенок. Джо попытался заглянуть через головы пассажиров, чтобы понять, что случилось.

На краю стены, за плакатом с рекламой мюзикла, поблескивал указатель: «ПАССАЖИРАМ ПРОХОД ЗАПРЕЩЕН. ЗА НАРУШЕНИЕ ШТРАФ». Рядом находился предупреждающий треугольник: «ОСТОРОЖНО, ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ». За несколько ярдов перед ним, вдребезги разбитый, свисал через край платформы стенд с видеокамерой, следящей за дверями состава.

Люди медленно продвигались вперед, напоминая бегунов на замедленной съемке. Джо тоже стал продвигаться. Сквозь прогал в толпе он сперва увидел кровавое пятно, растекшееся по серой кафельной стене, как расплескавшееся из чего-то, похожего на черный мешок, вино.

Его рот открылся. Джо сдерживал рвоту, не веря своим глазам. Это был не мешок, а тяжелое черное одеяние, скомканное и пронзенное обломками скрученного, изуродованного металлического ограждения.

Затем он увидел… он увидел лицо судьи Гермион Долримпл. Оно походило на отвратительный барельеф горгульи. Затылок расплющился о стену, волосы разметались в разные стороны, неподвижные, широко открытые глаза вылезли из орбит. Язык вывалился наружу поверх нижней губы, из-под него изо рта стекала бесформенная окровавленная масса. Женщина раскинула руки с растопыренными пальцами, словно приветствуя их, зазывая обратно в суд, чтобы они услышали какое-то ее последнее слово, которое она забыла сказать.