Книга Подводная конкиста, страница 14 – Вита Марли

И, раздери дьявол, это была она!

Длинноволосая русалка с глазами-миндалинами и двумя, — двумя! — человеческими ногами. Сидела на топчане в окружении ротанговой мебели, да ещё какой-то хренотени, вроде как корабельного старья, иглазами хлопала ошарашенно.

— И ты здрав будь, Тиен, — самообладание царственная хвостатая вернула в одночасье и, похоже, к диалогу была расположена.

Иш ты, запомнила, как окрестил меня лягушатник. А я, дурак, гадал, понимает она по-нашему или нет.

Эстебан пришёл сюда за ответами. Рисковал чёрт знает чем и жизнью в первую очередь. Вряд ли правитель-папаша обрадуется пронырливому чужаку, что околачивался средь ночи в покоях дочери. Но добравшись до вожделенной цели, вдруг замер. Застыл в оцепенении.

Выходит старик не врал? А иначе глаза мои меня предали. Вот же она, морская ундина, сидит на топчане и смотрит на меня выжидающе.

Квартирмейстер хотел спросить её, где он? Как попал сюда? Не умер ли он и не сошёл ли с ума? Почему над головой небо и жгучее солнце, а не гигантский китовый хвост? Где конец и край волшебного купола, о котором говорил старик? И, наконец, как ему попасть обратно в мир родной и привычный?

Но вспомнил вдруг, как нелюбезен был с Иш-Чель на борту «Люсии». Как руки заломил, да угрозами сыпал. Как ей поплохело в одночасье и как дрожала она, когда он нёс её к трапу.

Поэтому в опасном для него положении, в утекающем времени, в окружении стражи за стеной задал совершенно странный, иррациональный вопрос:

— Как ты, Иш-Чель? Теперь с тобой всё в порядке?

Как точен иногда чужой язык!

— Теперь я нахожусь в полном порядке, — ответила тланчана моряку.

На наречии двуногих «быть в порядке» означает явление временное. Хрупкое и шаткое. Выходило так, что чужеземный язык мастерски орудовал понятием изменчивости и постоянства, но едва ли кто-то из людей осознавал это.

— Я сожалею, — человек рассеянно всплеснул руками, — Сожалею и прошу прощения. Не сразу распознал в тебе принцессу и вообще… — квартирмейстер неуклюже потёр затылок, — Вся эта история вышла безобразной.

Внезапный гость отошёл от окна и опёрся спиной о выбеленные известью стены. Голову он пригибал, слегка сутулился, опасаясь быть замеченным, и смотрел на Иш-Чель рвано. То прямо в глаза, то снова опускал веки или переводил взгляд на убранство спальни.

Говорил при этом полушёпотом и постоянно косился на узкий цветной вход в соседнее помещение, безошибочно распознав комнату для слуг.

— Но теперь я тоже потерян, — с этими словами носитель непривычного для русалки имени вдруг поднял голову и посмотрел укоризненно, — Понять не могу. Я тебе жизнью обязан или так ты отблагодарила меня за помощь?

— Я выполнила твою просьбу, — меньше всего Иш-Чель хотелось объяснять ему свой внезапный героический порыв, — Выполнила, однако, не до конца. Ты просил замолвить слово у хозяина морей? Тогда мне положено отправить гонца в столицу и оповестить о тебе нашего великого тлатоани.

— О, нет, нет, — испанец вскинул ладонь, — Премного благодарен, но мне и твоего царственного отца, полагаю, будет достаточно.

— Тогда чего же ты хочешь? — тланчана держалась горделиво, сидела приосанившись, как царица и едва ли чужеземец догадывался, с каким трудом она подавляла жгучее любопытство, а ещё желание подробно и жадно рассмотреть его.