Книга Право на жизнь, страница 56 – Кицунэ Миято, Милисса Романец

— И как, проверил? — спросил Бай.

— Нет, не успел, — пожал плечами Гаральт. — Меня вы чуть не поймали, а пока я бежал, то посеял тот амулет.

— И ты решил нас сдать? — уточнила Оляна.

— А вот и нет, — обиделся Гаральт. — Но сам я едва разминулся со стражницами. Вы когда туда полезли, что использовали для сокрытия следов и запахов?

Оляна переглянулась с Баем.

— Серьёзно? — приподнял брови Гаральт. — Ну… тогда понятно, чего они так переполошились.

— О, вас освободили! — в лазарет вошла Ягира в сопровождении Матары. — Ох… вы нас и напугали… Хорошо, что обошлось.

— Как вы… В общем, что произошло, пока нас?.. Пока мы сидели в карцере, — успокоилась Оляна и присела на стул, решив пока не терять бдительность и чуть позже более подробно расспросить Гаральта насчёт «девушки». Неужели всё-таки Радомилла⁈

— Мы изучили тот ошейник, и там правда была Юлкина душа, — ответила Матара, зевнув, потому что уже наступила ночь, а может потому, что она была близка к спячке. — Ягира сказала, что вы всё равно расплатитесь и ждать нельзя, так что я уговорила Эмема. Я про него говорила и ты сама сказала ему всё рассказать, чтобы он побыстрей подготовился… Правда там не так всё просто, нужно было выждать, пока душа стабилизируется, в общем, ритуал мы провели лишь сегодня, пару часов назад буквально, и Гаральт сильно помог. Они вместе учатся на пятом курсе и живут по-соседству, как мы с вами.

— Значит, всё прошло хорошо? — у Оляны дрогнул голос.

— Как говорит Эмем, в нашем деле главное, чтобы тело было… свежее, — хихикнула Матара. — А ещё кровный родственник участвовал в ритуале, это вообще всё облегчило. Эта, как её, Добрынка, она попричитала… В общем, ритуал провели. И душа вернулась в тело на положенное место. Ну вот и очнулась уже, хотя Эмем говорил, что до зауры не очнётся.

— Да… Это я как будто помню, — сказала Юля, хмыкнув. — А ещё словно кто-то причитал и плакал надо мной. Что-то про гривну мою, по наследству передаваемую, и пролетник, который я порвала… Омовение, погребение. В общем, сразу жить захотелось и чтобы это уже прекратилось.

— Так почему она не возвращалась и вообще душа отделилась? — спросила Оляна, посмотрев на Гаральта.

— Как бы объяснить, — почесал тот щёку. — Артефакт, который использовали на ней, не предназначался для… хм, живых в полном смысле этого слова. Вылвы уже не совсем живые, они практически пустые оболочки, их ментальная структура сильно искалечена. Дух стремится уйти на покой, но не может, закреплённый в теле, и потому нужна такая ловушка духа. Говоря проще, артефакт и не был предназначен для люда, а скорее для того, чтобы вылва выполнила волю надевшего и смогла освободить свою душу из плена Бейлор. А уж потом эту душу можно было освободить. Я перенаправил сдерживающие потоки артефакта…

— Кому такое понадобилось? — нахмурился Бай, перебив Гаральта. — И что это за девушка?

— М… Маришка, — прошептала Юля. — Маришка Сомеш.

Юля плыла по мягкой обволакивающей темноте, и в ней оказалось хорошо. Спокойно. Тихо… Пока тонким комариным писком к ней не пробился смутно знакомый голос.

«…Я придумала, как залатать летник твой, который ты на осеннем пиру порвала, будет как новенький. А гривну Авдотьи — это я спрятала, не потеряла ты. Не понравилось мне, что ты реликвию семейную без уважения носишь, словно украшение простое. А может… была бы на тебе гривна Авдотьи и обошла бы тебя напасть стороной», — звук нарастал, раздались всхлипы, и Юля мучительно соображала, кто это, какая ещё гривна, какой летник, о чём вообще вещает голос и чей он.