Книга Бархатные листопады, страница 2 – Анна Снегова

Величественная фигура отца, герцога Клейтона, с его пышными седыми бакенбардами, тростью с головой орла и синей орденской лентой через плечо, как всегда подавляет всё окружающее пространство.

— Вы хотели меня видеть, батюшка и матушка? — присаживаюсь в учтивом дочернем книксене.

Отец поворачивается и с гордостью оглядывает меня. Это с самого детства со мной. Оправдывать доверие. Не посрамить честь рода Клейтон. Быть лучшей, быть первой во всём — в танцах, в живописи, в игре на фортепиано, в езде на лошади в дамском седле… иногда я думала — как жаль, что моя мать не родила отцу больше детей. Может быть, тогда ответственность, от которой временами похрустывает мой позвоночник, была бы хоть чуточку меньше.

— Тебе уже восемнадцать, душа моя, — прочистив горло, начинает отец.

Сверкают бриллианты на крупной броши, которой заколот его шейный платок.

Ну вот… кажется, то, чего я и боялась.

С тоской бросаю взгляд за окно, широко распахнутое за спиной отца. Крупные звёзды кленовых листьев медленно скользят одна за другой. Такое умиротворяющее зрелище. Вот бы мнетакого же спокойствия в душе!

Сердце колет неприятное предчувствие. Конечно же, не подаю и знака.

— Да, папенька! — улыбаюсь улыбкой примерной дочери.

— Какая же ты выросла красавица, — глаза отца влажно поблескивают. Я смущаюсь. Всё-таки, я очень люблю его.

И мне всегда казалось, что это взаимно.

Следующие слова бьют меня наотмашь, и всё внутри покрывается чернильной тьмой, будто осенние листья разом сгнили и превратились в пепел.

— Тебе пора связать свою жизнь с достойным мужчиной. Я тебе такого нашёл.

Молчит, ждёт моего ответа. А каким ещё он может быть?

Снова учтиво присесть. Выпрямиться. Держи спину, Марго! Ты знала, что однажды этот день настанет.

— Да, батюшка.

— Собирайся. Через неделю мы отправимся в гости к лорду Честертону. Я тебя представлю. Впрочем, ты должна его помнить. Он приезжал к нам в гости, когда ты была совсем малышкой.

Темнеет перед глазами.

О да, я его помню, хоть и смутно. Уже тогда, в мои семь, казался мне глубоким стариком — надменным, седым и обрюзгшим. Хочется заплакать и закричать: «за что вы так со мной? Что я вам сделала⁈»

Но девушки семьи Клейтон безукоризненно воспитаны.

— Я… мне что-то дурно сегодня, батюшка. Не возражаете, если я пойду? Я начну сборы завтра.

— Разумеется, иди! — кивает отец. — Мы продолжим разговор после. Я не всё ещё тебе объяснил.

Поворачиваюсь и на деревянных ногах следую к дверям.

— Ей понадобится новый гардероб! — увлечённо заявляет мать за моей спиной.

Выхожу и прислоняюсь спиной к прохладной створке двери. Закрываю глаза.

До меня невольно доносятся слова матушки:

— По-моему, она не слишком рада, Георг!

Раздражённое отцовское.

— Сам вижу. Ничего, смирится! Ты же знаешь, мы с Чарльзом договорились об этой свадьбе сразу после рождения Марго. Надо было ей, наверное, давно сказать — пусть бы привыкала к этой мысли.

Матушка ничего не отвечает, только вздыхает.

Я отрываюсь от двери и спешу прочь.

Скоро мой шаг переходит в бег.

Я впервые в жизни позволяю себе передвигаться бегом по скользкому паркету безукоризненных залов и комнат поместья. Роскошные интерьеры смешиваются в поток цветовых пятен. Бесценные полотна старых мастеров, застывшие в изящных позах беломраморные скульптуры, книги и свечи, почтительно кланяющиеся лакеи и спешащиекуда-то горничные…