Книга Целители. Тени прошлого. Академия магии Дормера 1., страница 32 – Наталья Машкова

Магистр Тисвик, старый друг магистра Завеля, один из старейшихпреподавателей академии, закричал вдруг, во всю силу своих, как оказалось, сильных лёгких:

- Да! Да! Давай, моя девочка! Покажи ублюдкам!

Это стало третьим потрясением дня. Старичок преподавал историю и был тишайшим божьим одуванчиком. Никто представить не мог, что у него такая лужёная глотка, и что он, раскрасневшийся и со стоящими дыбом остатками шевелюры, может кинуться с объятиями на Завеля, вопя во всё горло:

- Друг мой! Спасибо! Спасибо, что вытащил меня! А ведь я не хотел! Дурак! Не пошёл бы, так никогда и не увидел бы!..

- Что не увидел бы?- обалдел Завель.

Тисвик счастливо рассмеялся:

- Как эльфы побеждали ублюдков-дормерцев!

Каким потрясением стали эти слова?.. Кажется, четвёртым. И, похоже, самым большим потому, что все знали: тогда, на заре истории, побеждали дормерцы. И победили, в итоге.

Дикие вопли препода так поразили и возмутили студентов, что один из них, выкрикнул:

- Вы ошибаетесь, магистр! Дормерцы победили мерзких сидхе!

Старый преподаватель ещё сильнее взлохматил остатки некогда роскошных волос и глумливо расхохотался:

- Победили! Конечно! Только после того, как спелись с демонами, ублюдки! И чуть не погубили такой прекрасный мир! По принципу: или мне, или никому!

Шок. Молчание. Студенты поверили сразу. Уже хотя бы потому, что Завель негромко пробормотал:

- Что ты наделал, Вигни! Ты погубил свою жизнь!

С такой болью, что как тут не поверишь? Вот все и поверили. У некоторых, как у Кливена Карда, глаза загорелись потому, что пазл, недостающая часть истории родного мира, которая никак не сходилась и не давала покоя, наконец, встал на место.

А некоторые, тот же Кливен, ещё и жгучий стыд испытали оттого, что дормерская кровь бежит в их жилах. Впервые, порадовались, что есть в каждом из них частица вольной крови исконных народов их удивительного мира.

Вигни Тисвик, немощный и, казалось бы, безобидный старик, знать не знал, что одной фразой перевернул мировоззрение огромного количества будущих сильнейших магов Дормера. И повернул историю... Он просто радовался тому, что правда вырвалась на свободу. Она так болела у него внутри эта правда, что он отпустил её с ликованием. Рассмеялся облегчённо. Очнулся, увидел потрясённые молодые лица вокруг. И обратился ко всем ним:

- Друзья мои! Эта истина стоиттого, чтобы отдать за неё остатки моей жалкой жизни! Помните её!

Теперь поединок ждали с совсем другими чувствами. Для многих это снова была схватка между Дормером и волшебными недобитнями.

Вовсе не все испытали стыд, ужас и раскаяние. Некоторые, наоборот, возмутились, что их великую расу несказанно оскорбили и хотели мести, и реванша.

Фарон Куц был в их числе. Теперь его грела не только мысль о прелестях высокородной стервы. Подмять под себя эльфийскую девчонку хотелось больше. Наказать. За что? Он не знал и знать не хотел. Она вызывала в нём странные чувства, особенно теперь. Он понял, почему Дастон прицепился к кудрявой хохотунье. Что-то горело в ней. Жило. Такое яркое и настоящее, что хотелось это присвоить. Чтобы грело и освещало только его жизнь...

Странные мысли... Хотя нет. Был бы парень образованнее, увлекайся он древними манускриптами, понял бы, что это ровно то, что испытывало большинство дормерских магов к эльфийкам. Вечная ловушка.