Книга На семи ветрах, страница 96 – Наталья Машкова

Как подтверждение их теории, король Дормера пригласил бесстыдницу на первый танец. Неслыханная честь открывать бал. А, кроме того, явное свидетельство, что монарх берёт даму и её пошатнувшуюся репутацию под защиту. Теперь никто ничего не сможет сказать о мерзавке плохого. Максимум, прошептать. Да и то, наедине с собой!

* * *

Если у Эльдара и были сомнения, что думает по поводу него северная дама, они развеялись полностью, когда начался танец. Она была такой как всегда: холодной, отстранённой. Неживой. Хотя улыбалась ему в высшей степени любезно.

Он так же любезно поинтересовался, состоится ли их разговор сегоднявечером? Леди сокрушённо покачала головой:

— Не думаю, что сегодня время для этого.

"Сегодня" звучало, как "никогда". Он был достаточно искушённым, чтобы понимать это. Понимал уже, что глупит, но попытался снова. Предложил прогуляться и обсудить некоторые вопросы наедине.

Она улыбнулась и отправилась прогуляться… с лордом Мердоком. Нашла самую мерзкую рожу среди дворцовых извращенцев и пошла с ним. Они отсутствовали недостаточно долго для того, чтобы их можно было бы заподозрить в чём-то неприличном. Однако, Мердок лучился довольством по возвращении так явно, будто бы он заполучил уже эльфийку себе.

У Эльдара темнело в глазах от ярости. Он понимал, что всё это спектакль. Только для него. Нужно было бы остановиться, принять тот факт, что он ошибся и надумал себе воздушные замки, которые теперь рушатся с просто неимоверным грохотом.

И болью… Эта боль и не давала ему остановиться. Ему хотелось увидеть ту "её", какой она была всего несколько часов назад. Хотелось докричаться и дозваться. Остановить то, что происходило. Сохранить то, что она целенаправленно разрушала. Как она не понимает?..

Это было странно, иррационально, то, что он чувствовал. Так глупо и смешно, что он смеялся бы, если бы ощущение катастрофы не ширилось внутри. Как пропасть. Куда они, наверное, оба упадут, если он не удержит ситуацию. А он её не удержит! Несмотря на всю свою власть. Как можно заставить другого остановиться у гибельного края? Скольких самоубийц не смогли остановить те, кто их любили?..

То, что она губит всё, становилось очевидно. Пусть другие не понимали, но он-то видел! Он бы вырубил её на глазах у всех, и не позволил совершить непоправимое. Дал бы ей время. Но щиты такие, что не подобраться. Никак. Он занимался тем, что пытался вскрыть их, пока она кокетничала напропалую, а он, как истукан, сидел на своём возвышении. Не вышло ничего.

Тогда ему в первый раз пришла в голову мысль, что леди Гарнар вовсе не такая посредственность, как о ней говорят. Он обдумает это. Потом. Когда сможет. Не сейчас. Не тогда, когда боль когтями рвёт сердце.

Понадеялся, идиот, что может что-то измениться для него. Что возможен для него кто-то… Почему? С чего такая глупая, детская надежда? В его возрасте! С его опытом! Ему казалось, что она разбудила в нём что-то живое и человечное.Тем большей насмешкой выглядело то, как она всё это убивает.

Ненависти ещё не было. Она придёт потом. И ненависть, и месть. Пока была только боль, растерянность и уязвимость. Таким жалким, как сейчас, он чувствовал себя только в детстве перед отцом или дедом.

— Зачем?

Этим вопросом он задавался, сползая в нестабильность. Всё ещё жёстко держа себя в руках. Может быть, эта двойственность и привела к тому, что "та" его часть, которую он, в обычной жизни, ощущал как приказы клятвы, пробудилась. Да с такой силой, как бывало только там, в домике в горах, когда он бывал "маловменяем".