Книга Проклятие прабабки. Книга 1, страница 67 – Анна Чернышева

Я налила себе стакан кипятка из неостывшего еще чайника и бросила туда таблетку аспирина. Если я заболеваю, то завтра уже всё пройдёт. А если нет, то аспирин снимет головную боль и мне станет легче. Кольцо с медальоном я спрятала в свою сумочку, чтобы всегда было со мной, если мне понадобится опять вызвать прабабку.

Я наскоро прибрала со стола и ушла на свой диван. Простыни всё ещё пахли Ромой. Был ранний вечер, ещё даже не успело стемнеть. Я поворочалась, но тело говорило мне о том, что энергии больше нет. И учитывая, что я ничего физически тяжёлого сегодня не делала, высосали её потусторонние силы. Хмыкнув от этой мысли, я всё же решила завтра устроить себе полноценный выходной. Я же хотела речку, позагорать? Вот и выполняй. Да, и ещё не забыть приготовить обед Диме, который должен вернуться завтра или послезавтра, в благодарность за гостеприимство. Укутавшись в одеяло, я повернулась на бок и крепко заснула.

Я несколько раз просыпалась, понимая, что горю. Болели глаза, ломило мыщцы, горло пересохло и просило влаги. Что может быть хуже, чем заболеть в одиночестве? Некому принести воды, некому позаботится о тебе и дать лекарства. Аспирин не помог. Я несколько раз проверяла смартфон, но никто не звонил. А меня неудержимо влекло в сон, и я проваливалась в него, как в бездну.

Мне снилось, что я смотрю из окна дома в сад. Он был большой, я не видела конца, и весь в зелени. Яблони стояли в цвету, вокруг гудели пчёлы и осы. В окно задувал тёплый ветерок, приятно шевелил прядки у моего лица. Он нёс с собой запах лета и запах свободы. А я болела… От моей кровати не отходила нянюшка, а сейчас она задремала, и я, пользуясь моментом, юркнула к окну и жадно вдыхала тёплый майский воздух.

— Радость моя, а ты почему не спишь? — услышала я нежный мамин голос. Она вошла в комнату и я невольно залюбовалась ею. Высокая, статная, русая коса уложена вокруг головы и заколота шпильками. От мамы вкусно пахло духами, и я с удовольствием окунулась в её объятия. Руки были еще влажными после мытья, и я уловила еле заметный запах дрожжей.

— Пироги ставили? — спросила я тоненьким голоском. — А мне можно будет пирожочков налепить?

— Ты выздоравливай, душа моя, а пирожочков Дуняша налепит, — тихонько сказала мама. — Смотри, вон и нянюшку утомила, спит, бедная.

Я заулыбалась. Нянюшка всегда в обед спала, сколько себя помню. Но никогда в этом не признавалась.

— Танька, Танька, вставай! — ворвалась в комнату Варенька, на ходу роняя туфельки и потрясая головой. Одна коса у нее расплелась наполовину, потому что она где-то уже потеряла атласную ленточку. Вторая мотылялась за ней, как змея, и ритмично била по спине.

— Тише, Варенька! Не кричи, нянюшку разбудишь, — со смехом сказала мама и с размаху поймала сестру в объятия. Чмокнула в раскрасневшуюся щеку и усадила к себе на колени. Но Варя вырвалась и подбежала ко мне.

— Хватит уже валяться, там у Мурки котята народились! Она их за шкирку в кухню принесла! Побежали смотреть, Танечка, милая, — запыхавшись, проговорила она. — Ну же, пошли! Ты ведь уже встала!

Варя капризно смотрела на меня, и на её лице уже угасало то волнение, которым она спешила поделиться со мной.

— Пошли, — сказала я, слезая с кровати.Вопросительно посмотрела на мать — можно ли? Та кивнула, и я, нащупав туфельки, устремилась вслед за Варей.