Книга Ведьмочка-травница 2, страница 61 – Чинара

— Так, что? — снова спрашивает Йен, обрывая мой внутренний монолог.

Это, оказывается, я только в своей фантазии многословная и откровенная, а в реальности все также молчу, будто воды в рот набрала. И взволнованно хлопаю глазами — позорище. Ба про эту встречу с Йеном не буду рассказывать. — Я почти ничего не помню из вчерашнего дня. — неожиданно совсем не грозно, а обезоруживающе растерянно произносит Гривен, опуская глаза.

Меня почему-то тут же простреливает дикое желание погладить его по плечу и заверить, что ничего страшного не произошло. А еще одолевает стремление отхлестать Поки метлой. Но я сдерживаюсь и от первого, и от второго порыва. И вместо фразы «Понимаешь, Дилан непредвиденно оказался придурком, а вовсе не милым другом, как я его считала», говорю совсем другое.

— Прости, — и ожесточенно кусаю изнутри щеку. — Прости меня, пожалуйста. Это я виновата.

Его глаза снова впиваются в мое лицо. Исследуют. Бровь вопросительно поднимается. Голова чуть склоняется вбок.

— Ты магией затащила меня в свою постель? — шепотом спрашивает маг.

— Че-го? — да я воздухом давлюсь из-за его беспардонного предположения. Это ж надо такое вслух сказать!

— Совсем нет! Да как ты… Ты сам! — отрицательно машу головой и руками.

— Ничего не понимаю. Объясни по порядку. Что вчера случилось?

— Помнишь, я угостила тебя яблоком? — под цепким взглядом я будто превращаюсь в маленькую букашку. Голос тоже меняется. Хрипит и не желает выходить из горла. — Так вот… оно было приворотным. — последнее слово произношу то ли шёпотом, то ли одними губами.

В глубине души надеюсь, что он не расслышал и переспрашивать не станет.

С одной стороны, я убеждаю себя, что моей вины в этой нелепой истории нет, но с другой — чувствую на плечах тяжесть массивного булыжника, на котором красуется надпись: «Я подставила самого Йена Гривена и влюбила его в Дилана Поки. Ха. ха. ха. Я злая ведьма, бойтесь меня!»

От моего признания Йен на пару долгих секунд замирает. Меняется в лице. Смотрит иначе.

Удивлен? Разозлен? Ошеломлен?

Уже не одна его бровь совершает прыжок ввысь, к ней присоединяется вторая. И маг как-то глухо озвучивает:

— Ты хотела влюбить меня в себя, Рыжая?

— Нет! Ещечего! Нет, конечно! — голос срывается на нервный фальцет. Щеки светятся красным. Это от стыда, но он пусть думает, будто от гнева. — Я ни при чем! Не в меня! В Дилана! Яблоки влюбляли в Дилана! Просто я одно из них отдала тебе, а второе съела собака Руфуса. — не знаю зачем сообщаю и об этом, но, начав говорить, не могу остановиться.

Выражение лица волшебника снова меняется. Лицо бледнеет. Рот слегка приоткрывается. Кажется, у него новая стадия шока.

— Ты хотела влюбить меня в Дилана? — смотрит так, будто впервые в жизни меня видит. Теперь я знаю, как выглядит сильно потрясенный Йен Гривен. — И хотела влюбить фамильяра Руфуса. Это какой-то изощренный план мести мне? Но…

— Вовсе нет! Нет! Ты ни при чем!

Только он меня не слушает. Хмурится, трет переносицу, а затем строго интересуется:

— Тебя Поки чем-то обидел? Ты можешь мне довериться.

— Нет, Йен, все не так. Дилан вчера угостил меня этими заговоренными яблоками. Мы с ним увиделись, когда я шла в библиотеку. Я правда не знала, что они приворотные, иначе не взяла бы их. И уж точно не стала бы никого угощать. Тем более — тебя. Думала, Дилан просто решил со мной по-дружески поделиться фруктами. Вот и отдала одно тебе. Тоже… по-дружески. Если бы знала, я бы ни за что. Честно-честно. Извини, что так вышло…