Книга Избранные Луной, страница 88 – Чинара

Опускаю взгляд — это впервые, когда я вживую рассматриваю мужское достоинство, и к тому же — оно прямо перед моим лицом.

Огромный — первая мысль, которая приходит на ум. Но несмотря на пугающий размер, он видится мне красивым, очаровательным и манящим? Не знаю, стоит ли об этом сообщать Оуэну…

Решаюсь поднять глаза на альфу, надеясь получить от него подсказку. Но он молчит. Сглатывает, молчит и смотрит на мои губы. И в его взгляде я без слов считываю многое…слишком многое. И похоть, и муку, и желание, и агонию. От его беззвучного признания бросает в жар.

Правда в том, что не он один на грани. Его избранная тоже там вместе с ним. Я безумно хочу, чтобы ему было хорошо. Хорошо именно со мной. Желаю доставить ему удовольствие.

Нерешительно поднимаю руку и, боясь сделать что-то не так, кончиками пальцев дотрагиваюсь до него. Слышу тяжёлый вдох.

Кожа гладкая и приятная на ощупь.

А затем закрываю глаза, высовываю язык и…

— Дженнифер! — из второго лунного видения выталкивает не злобный рык, а мучительный стон.

Мы лихорадочно смотрим друг на друга, каждый все также сидит на своем месте.

— Это не я! Не я. — не задумываясь, спешно выпаливаю я. Моя единственная цель — оправдаться. И лишь после сказанного внезапно осознаю… Это и правда не я, а значит видение…

Ошеломленно взираю на альфу, но его глаза встречают почти физическим мучением, гневом и жаждой. Мне снова становится неловко.

— Сиэлин! — рявкает оборотень, вскакивая на ноги, а затем следует нескончаемая череда нецензурных слов, пока он поспешно удаляется в лес. Выглядит это как самое настоящее бегство с лозунгом «куда угодно, только бы подальше от тебя», но мне страшно оставаться одной, потому отчаянно кричу вслед:

— Оуэн, ты куда?

— Присматривай! — звучит единственное приемлемое для речи слово в череде его брани. Но команду дают не мне, а выскочившему из кустов волку. На мой вопрос альфа даже не оборачивается. Бесследно исчезает в ночи, стараясь оборвать зачастившие лунные видения.

Зверь же с довольной мордой подходит и садится возле меня.

Идиллию зверя и девушки прерывают шаги.

Волк лежит на боку, а я обнимаю его со спины, словно он огромная подушка с подогревом, невероятно приятная и теплая.

Мы оба довольны своим положением: я не чувствую ни страха, ни холода, только накрывающее плечи уютным одеялом умиротворение, а зверь блаженно порыкивает, когда мои пальцы ласково гладят его по шерстке.

Я не помню свою волчицу и не знаю, увижу ли ее когда-нибудь, смогу ли дотронуться. Смогу ли ощутить ту связь с животным, к которой с самого детства привыкли полноценные оборотни, но все же, не могу отрицать, что к волку Оуэна испытываю особенные чувства. Люблю его всем сердцем, словно он мой, будто он такая же часть меня, как и Оуэна, а главное, ярко осязаю в сердце ответное ко мне чувство.

Он поддерживает, уверяет, что всегда будет рядом и что возле него мне нечего бояться, и даже с грустью просит не обижаться на бегство своего человека — это все я отчетливо прочла в огромных звериных глазах, когда в моих из-за ухода альфы неожиданно возникла соленая влага.

Приоткрываю веки, наблюдая за фигурой мужчины приближающегося все ближе. Знаю, что волк не спит, но он не подает виду и никак не реагирует на приход оборотня.

На небе две круглые жемчужные луны, в костре в особом ритме потрескивают сучья, а Оуэн останавливается в паре шагов, заставляя сердце в моей груди замереть. Он наблюдает за нами молча, без слов, но я отчетливо слышу его дыхание. Прерывистое, рваное, в нем сплетаются инстинкты и желания.