Книга Измена. Серебряная Принцесса, страница 35 – Стеффи Ли, Чинара

— Милая моя, — с убивающим теплом улыбается мама Зимнего, — Почему ты извиняешься? Смейся и радуйся, сколько душе угодно. Я вот нисколько не сомневалась, что ты блестяще сыграешь, а мой сыночек снимет великолепную короткометражную картину и заработает высший балл, когда фильм будет полностью закончен. Кстати, а когда я смогу посмотреть готовый материал, Андрюшенька?

— Да, когда мы все сможем его посмотреть? — все с той же,одолженной где-то в особых резервуарах безумства, веселостью, поддерживаю вопрос. — Очень интересно увидеть, как я себя проявила. Как я блистала.

Глаза Андрея, обращенные на меня, смотрят обеспокоенно. Радость померкла. Но замаячила напряженность.

Наверное, боится, что я выкину что-нибудь еще или выдам ненароком какую-то часть правды, раскрыв тем самым его ложь.

Натягиваю улыбку на губы и, спонтанно осмелев, скольжу ладонью к корням его волос. Встряхиваю светлые пряди.

— Ну, зай, когда?

Я ненавижу уменьшительно-ласкательную кличку «зая» всеми фибрами души. Андрей это прекрасно знает. Зато ее часто использует при разговоре Уля.

Взгляд бывшего жениха транслирует, что мои провокации на сто процентов ему понятны.

— Не знаю. — хмуро отвечает он. — В Малахитовом строгие правила относительно показа итоговых работ студентов на посторонних ресурсах.

— Ох, — с неподдельной верой в слова сына, вздыхает Ангелина Денисовна.

А я не удерживаюсь от того, чтобы подчеркнуто шепнуть:

— Как все продумано у некоторых.

Он снова кидает в меня свой взгляд. Прожигает темнотой. А затем ухмыляется, резко тянет на себя и запечатывает на моих совершенно неготовых к подобному жесту губах мягкий поцелуй.

Вся бравада тут же спадает с меня хилыми доспехами.

Хмурюсь и, совершенно забыв о роли счастливой невесты, предпринимаю отчаянную попытку встать.

Андрей нагло улыбается, наблюдая за моими потугами. Ангелина Денисовна весело смеется, считая, что я всего лишь смущена поведением ее сына. Старается снова убедить не стесняться ее присутствия.

В эту минуту в палату входит медсестра, сообщая, что маме Зимнего пора на очередную процедуру.

— Ангелина Денисовна, я тогда поеду? Вы не против? — говорю, наконец, освободившись из захвата.

— Конечно, милая. Вы оба езжайте и не ждите меня. Андрей, отвези Севушку домой.

— Обязательно, мам, не волнуйся. — улыбается он.

Перед тем, как выйти из комнаты, она тепло обнимает меня и шепчет на ухо:

— Спасибо, что приехала. Теперь я спокойна. Ничего больше не тревожит, когда вижу, как вы счастливы.

— Ангелина Денисовна, нам пора. — поторапливает медсестра.

— Иду. Правда же мой сын с невесткой красивая пара?

— Очень, — сразу подтверждает девушка в голубой форме, — Смотрятся как настоящая пара самогодрагоценного металла. Их бы на обложку журнала.

На лице Ангелины Денисовны от этих слов вспыхивает какая-то гордость, она даже плечи расправляет. Вся сияет. Кидает на нас с Андреем еще один переполненный любовью взгляд и выходит в коридор.

— Ни о чем не переживайте, — тихо сообщает между тем девушка, на чьем бейджике написано: «Нина», — Все пройдет хорошо.

Дверь за женщинами закрывается, оставляя нас с Андреем одних в палате. Поворачиваюсь к нему и спрашиваю:

— Что она имела в виду?

Он невесело усмехается:

— Наверное то, что мама боится вида крови и пару раз практически теряла сознание, когда у нее брали кровь из вены.