Книга Сиротка для высокомерного лорда, страница 21 – Настя Любимка

– Серьёзно, Айерс, присядь. Обещаю не тянуться к тебе магией и не провоцировать. К тому же я уверена, что после разговоратебе ничего такого со мной делать больше не захочется. В конце концов, человеком, который столько лет с тобой переписывался, была не я.

– Ошибаешься.

– А?

Я смотрела на парня, который буквально навис надо мной. Нет, он не наклонялся и не касался, но оказался рядом так стремительно, что я даже моргнуть не успела, когда это произошло.

– Ты хотела, чтобы я был ближе. Вот он я. Но не говори, что я захочу отказаться от тебя и своих чувств. Ты не готова меня принять, я знаю это. И понимаю, что в том, что всё сложилось так, только моя вина. Ты сказала, что человеком, которые писал мне ответы, была не ты. Это верное и одновременно спорное утверждение.

Я молчала, задрав голову. Просто смотрела на Айерса и не могла оторвать от него взгляда. Он и раньше был невероятно красив, а сейчас… Выглядел так, будто сошёл с картины великого художника. Невероятно уверенный в себе, решительный и… с нежностью в медово-карих глазах. От него буквально захватывало дух.

– Да, письма писала Хлоя. Но от неё самой там было мало. Разве она не расспрашивала тебя о самых различных темах? Ну же, Несса, вспомни. К тому же, не будь в этих письмах отражения твоих мыслей и мнения, я смог бы заподозрить неладное гораздо раньше.

Я закрыла глаза, чтобы сосредоточиться на вопросе и больше не отвлекаться на парня, который сейчас казался мне воплощением мужественности… Айерс был прав, Хлоя действительно постоянно пытала меня на разные, самые невероятные темы и часто кривилась от моих ответов. Но запоминала их. Я тогда решила, что это от внимательности ко мне и желания в будущем угодить моим предпочтениям.

– Ты любишь небо. Глядя на грозовое небо и тучи, с которых готовы вот-вот сорваться капли, ты вспоминаешь сад, в котором вы с мамой выращивали цветы, а именно – гортензии. Чернильно-сиреневые, которые так любила твоя матушка. Именно их напоминают тебе грозовые тучи.

Я распахнула веки, шокированно глядя на Айерса. Я говорила об этом не Хлое, а Илауду! И один-единственный раз!

– Ты любишь рассветное небо. Особенно, когда оно окрашивается в багряно-оранжевый цвет. Он нравится тебе, потому что напоминает камин и тепло объятий, которые дарил твой отец в те редкие дни, когда он не уезжал из поместья и проводил с семьёй выходные.

– Я…

– Твой любимый цвет – белый, потому что онолицетворяет то, что ты ценишь больше всего – искренность. Но ты редко сама в него облачаешься, потому что он слишком маркий. Ты права, письма писала не ты, но все они были о тебе. Я не был влюблён в Хлою, никогда. И ни к кому другому никогда не чувствовал и сотой доли того, что ощутил к тебе. С той самой встречи у ворот академии. Всегда – это была лишь ты. Несса, для меня ты не просто леди, с которой я хочу создать семью и прожить всю жизнь. Ты – моя душа, моя эстер.

Я вроде слышала его, но, кажется, до конца не осознавала сказанное. Мне даже Илауд так в любви не признавался. Оно и понятно сейчас было, почему… Когда он говорил о своей влюблённости, мне казалось, трепетало моё сердце, но я ошибалась.

Только уверенный в себе и своих чувствах человек будет смотреть прямо в глаза, а не мямлить что-то себе под нос, прикрываясь растерянностью и смущением, но при этом цепко держа за руку.