Книга Сиротка для высокомерного лорда, страница 22 – Настя Любимка

Айерс тоже смутился, это было видно по чуть порозовевшим щекам и ушам. Но он смотрел прямо, он ловил мой взгляд и не ждал от меня ответа. А я… мне хотелось провалиться сквозь землю, потому что я не могла ответить взаимностью. Я однозначно не ощущала к нему таких чувств.

Да, он был мне симпатичен (с его-то внешностью разве могло быть иначе?), да, тот поцелуй во мне будто вулкан разбудил. Но сказать, что Айерс – моя душа… Нет, этого я не могла. А обманывать я не любила, в этом Айерс был прав.

Однако молчать дальше – значит, оскорбить человека, который признался в любви, чего мне тоже не хотелось.

– Ты прав во всём, что озвучил ранее. Я ценю искренность и благодарна тебе за твою. Но прости, пожалуйста, ответить на твои чувства не могу. Я…

– Я рад, что ты услышала меня. Не нужно извинений. Тот, кто должен извиняться – это я.

Но я не могла с ним согласиться, тем более что всей правды пока не знала.

– Скажи, а эстер – это красивое сравнение или…

– Или.

Айерс наконец сел напротив. Словно до признания он находился в сильнейшем напряжении, а теперь мог выдохнуть.

Я закусила губу.

– Всё дело в императорской крови. Я не пробудил в себе магию императорского рода, однако пробудил его кровь. Для тебя эти слова ничего не значат, ведь о главном секрете императорской семьи знает ограниченный круг лиц. О том, кто такие шадарэ, тебе расскажет Алексис, я же поведаюоб эстер и авроре.

Парень сцепил руки в замок, но продолжал смотреть прямо на меня.

– О том, что ты для меня не просто увлечение и первая любовь, а эстер, я понял слишком поздно. Как ты и говорила, моя надменность и уверенность в том, что я – лучший из всех возможных вариантов, а иначе и быть не может, сыграли со мной злую шутку. Я был слеп. И в момент, когда получил то письмо, в котором ты впервые заявила о разрыве наших тайных отношений, решил, что это игра, что ты обиделась, ведь я так и не добился разрешения на брак.

– Давай без самооскорблений. Айерс, тебе было четырнадцать, когда всё это началось, и, будем откровенны, в атмосфере всеобщего почитания и постоянного заглядывания тебе в рот иначе о своей персоне ты думать и не мог. Давай ты просто будешь озвучивать факты. Я до сих пор не очень понимаю, ни кто такие шадарэ, ни кто такая эстер, да ещё и аврора какая-то появилась. И при чём тут императорская кровь?

– Хорошо. Моя увлечённость тобой не была секретом ни для кого, кроме тебя и, в какой-то мере, даже меня. Я прошёл все стадии от гнева и отрицания до принятия. Я не ждал никакой иной реакции, кроме как положительной, на своё первое письмо. Скажем прямо: мои первые письма ты, вероятно, сочла бы за оскорбление. Ведь наследник эрцгерцогства, весь из себя прекрасный, наделённый властью и полномочиями, снизошёл до сироты, у которой не было ничего, кроме прекрасного лица и среднего резерва магии.

– Ты снова ругаешь себя.

– Иначе не получается. Я не понимал, что моя кровь давно избрала тебя, а потому, когда моя семья прямо спросила о том, являешься ли ты моей эстер, ответил отрицательно. В нашей ситуации имело место быть не одному, а как минимум двум заговорам. Первый – со стороны леди Хлои и тех, кто стоял за её спиной. А второй человек, который вмешался и воспользовался ситуацией – моя бабушка по матери леди Карин Белтран.