Книга Где сокрыта библиотека, страница 126 – Изабель Ибаньез

Он по одной протянул нам с Айседорой. Я поспешно зажгла обе, отчаянно пытаясь разглядеть маму. Пламя осветило приличную часть комнаты, благодаря чему можно было свободно ориентироваться в пространстве. Мы находились в небольшой гостиной с простыми, но удобными на вид креслами, обитыми тканью с яркими узорами. Полы застилали ковры, они были чистыми и качественными. Стены были пустыми, но входную дверь украшали искусные деревянные наличники. На низком кофейном столике стояла наполовину полная чашка чая, и судя по завихрениям пара, поднимавшимся вверх, он был свежим. Я бросила быстрый взгляд на Уита — он уже выходил из комнаты, сжимая в руке нож.

— Не трогай ее, — прошептала я.

Он проигнорировал меня и скрылся в соседней комнате.

Айседора поспешила за ним, едва не споткнувшись об одну из подушек, разбросанных по полу. Я шла прямо за ней, осматривая по пути другие комнаты. Уит обнаружил лестницу, ведущую на второй этаж, и взлетел по ней, перепрыгивая через две ступеньки за раз. Я бросилась следом, и мы проверили комнаты на второмэтаже.

— Не думаю, что здесь кто-то есть, — прошептал Уит. — Где Айседора?

Я обернулась и нахмурилась, удивленная ее отсутствием.

— Я думала, она прямо за мной, — мое лицо прояснилось. — Она, должно быть, внизу.

Он проскользнул мимо меня, возвращаясь на нижний этаж. Я доверила ему поиски Айседоры, а сама изучила первую комнату рядом с лестницей. В центре стояла заправленная кровать, а в углу находилось несколько пальм и папоротников в горшках. Это было похоже на ту маму, которую я знала; похоже на маму, которая могла терпеливо ухаживать за землей или вернуть к жизни увядающий цветок. В противоположном конце комнаты стоял деревянный комод с зеркальным подносом посередине. Я подошла к нему, в ушах зазвенело от резкого шума. На подносе стояли духи, которые были мне знакомы. Я подняла стеклянный флакон и осторожно понюхала. Духи были из Парижа и пахли сладкой ванилью. Аромат, который навсегда останется для меня маминым.

Я поспешно закрыла флакон, голова шла кругом.

Она чувствовала себя здесь как дома.

Боль зацвела у меня под кожей. Мама делила эту постель со своим любовником. Они вели совместную жизнь, у них родился ребенок. Дочь, которая заменила брошенную. Чудовищность того, что она сделала со мной и папой, навалилась на меня сокрушительной тяжестью, и я, дрожа, упала на кровать. Мой взгляд упал на деревянный шкаф, дверца которого была приоткрыта. Платья, похожие на те, что я видела в Каире, показались в образовавшейся щели.

Они были яркими, имели глубокие декольте и ворох оборок, что делало их более девичьими. Моя мать была не сильно старше меня — ей всего тридцать девять, — и казалось, что она цепляется за свою молодость, за ту жизнь, которую ей только предстояло прожить. И именно так она решила коротать свои дни. Много лет изменяла папе, запрещая мне с ней ездить в Египет. Продавала бесценные исторические предметы, имеющие культурный вес, тому, кто больше заплатит.

Я с трудом узнавала ее.

— Оливера! — позвал Уит с нижнего этажа.

Я встала, у меня дрожали колени, а сердце ныло от боли. Моя семья развалилась, а я по глупости попыталась создать новую с мужчиной, которого знала всего несколько месяцев. Я чувствовала себя разбитой и очень, очень злой из-за того, что сделала моя мать.