Книга Где сокрыта библиотека, страница 73 – Изабель Ибаньез

— Пожалуйста, расскажи нам, что произошло, — дрожащим голосом попросила тетя Лорена, вытирая слезящиеся глаза. — Я не могла ни спать, ни есть с тех пор, как узнала об этом.

Я взглянула на Амаранту, которая продолжала хранить ледяное молчание, крепко скрестив руки на груди. Я знала ее достаточно хорошо, чтобы понимать, что она молчит из-за гнева. По ее бледному лицу и губам, подведенным глазам и черной одежде, в которую она была облачена с головы до ног, я поняла, что внутри нее бушует ярость.

Айседора взяла меня за руку и слегка сжала ладонь, после чего прошептала:

— Я буду снаружи.

Не сказав больше ни слова, она вышла, закрыв за собой дверь.

Я неуверенно облизала губы. Я не могла рассказать им, что видела каждую ночь — изуродованное лицо Эльвиры и кровь, пропитывающую золотой песок у ее головы.

— Ее убили, — прошептала я наконец. — Это сделал один из соучастников моей матери.

Моя тетя, которая ненавидела складки на одежде и неопрятные волосы, и всегда имела при себе платок, рухнула на ковер грудой черного хлопка. Я не знала, как ей помочь, что сказать, чтобы уменьшить ее горе, и когда я сделала шаг вперед, Амаранта крепко схватила меня за руку, впившись ногтями в рукава моей рубашки.

— Не надо, — прорычала она. — Не прикасайся к ней больше.

Она отпустила меня, резко отпрянув, а затем опустилась, чтобы помочь матери встать. Тихим голосом она уговорила мать пойти в одну из спален. Кузина появилась через мгновение и села в одно из кресел с высокой спинкой, крепко сцепив руки на коленях.

— Садись, Инез, — сказала она сквозь стиснутые зубы. — И расскажи мне все.

И я так и сделала. Амаранта не перебивала меня, внимательно слушая, нахмурив темные брови. Выражение ее лица изменилось, только когда я дошла до части о похищении Эльвиры. Вся кровь отхлынула от ее лица.

— Твоя мать пожертвовала моей сестрой? — спросила она ровным голосом. — Чтобы спасти твою жизнь?

Я молча кивнула.

Ее голос оставался бесстрастным.

— Продолжай.

Я справилась с остальным, но в горле у меня застрял комок. И я снова почувствовала, чтоона не оценит любое проявление эмоций. Когда я закончила, Амаранта долго молчала. Затем она пронзила меня своими темными глазами, которые ярко выделялись на ее бледном, осунувшемся лице.

— Твоя мать должна умереть.

Мои губы приоткрылись от удивления.

— Она должна заплатить за то, что сделала, — Амаранта наклонилась вперед, и непреклонная линия ее позвоночника наконец-то изогнулась. — Ты слышишь меня, Инез? Что ты собираешься сделать, чтобы все исправить?

Я вздрогнула, чувство вины образовало зияющую яму глубоко в животе.

— Я найду ее.

— А потом?

— Мы с тобой хотим одного и того же, — прошептала я. — Я хочу, чтобы моей матери не стало.

Амаранта изучала меня, скрупулезно осматривая каждую черточку и изгиб моего лица.

— Это твоя вина и я никогда не прощу тебя. Но если ты сделаешь это, моя мать, возможно, сможет когда-нибудь снова смотреть на тебя. — Она встала. — Я хочу, чтобы ты сейчас же ушла.

Шатаясь, я поднялась на ноги и вышла, не глядя на нее. В этот момент я поняла, что никогда не смогу вернуться в Аргентину, пока не исправлю ситуацию. Тетя не захочет меня видеть, а Амаранта доходчиво дала понять, что я нежеланный гость в собственном доме.

Я не могла ее в этом винить.

Айседора ждала меня в коридоре, сохраняя невозмутимое спокойствие. На моем попечении она стала выглядеть лучше, но теперь напоминала ту замкнутую личность, какой была несколько дней назад. Я ненавиделаэто.