Книга О чем молчит река, страница 168 – Изабель Ибаньез

– Уитфорд.

Я обернулся. Рикардо подошел и положил руку мне на плечо.

– Ты хорошо поработал. Я рад, что ты изменил свою жизнь к лучшему.

– На самом деле это не моя жизнь, не так ли?

Рикардо с сочувствием улыбнулся мне.

– У тебя все еще есть выбор.

– Нет, у меня его нет.

Он вздохнул и сжал мою руку.

– Я знаю, ты сблизился с Инес. Спасибо, что оставил ее в покое.

Я ушел до того, как мне пришлось еще раз солгать.

Верный своему слову, мой дядя запланировал отъезд с первыми лучами солнца на следующее утро. Я провела ужасную ночь, ворочаясь с боку на бок и молясь, чтобы Эльвира нашлась. В какой-то момент Уит появился в дверях, как будто я призвала его. Не сказав ни слова, он протянул мне жестяную кружку, наполненную бренди.

Я взяла ее, зная, как тонкая ночная рубашка мягко трепещет вокруг моего тела. Уит ни разу не отвел взгляда от моих глаз. Я сделала глоток и почувствовала, как жидкость огненной дорожкой обжигает мне внутренности.

– Я услышал вас, – тихо сказал Уит. – Как вы мечетесь. Подумал, что это поможет.

Я сделала еще глоток и вернула кружку.

– Мне не нравится.

Уит удивленно уставился на кружку, такую маленькую по сравнению с его большой ладонью.

– Мне тоже. Больше нет.

– Ты не скучаешь по этому вкусу?

– Я пил только для того, чтобы забыться, – сказал он после паузы. – Но я больше не могу бежать. Оставьте ее у себя и пейте. Это поможет заснуть, Оливера. – Он отвернулся прежде, чем я успела ответить. Мне так много хотелось сказать. Но я прикусила язык и снова рухнула в постель. Бренди успокоил меня настолько, что я смогла логически осмыслить ситуацию. Почта добиралась из Южной Америки в Африку несколько недель. Должно быть, тетя написала оба письма подряд. Наверняка Эльвира уже была дома и в безопасности.

Но почему тогда Tía Лорена не написала еще одно письмо?

Возможно, оно просто еще не пришло. Возможно, к тому времени, когда мы прибудем в «Шепердс», меня будет ждать другое письмо.

Эта мысль заметно приободрила меня.

Пришел Карим, чтобы помочь мне с вещами, и когда я вышла из своей комнаты – возможно, в последний раз, то увидела, как Уит помогает моему дяде с багажом. Он оглянулся, такой же всклокоченный, как и я, и пристально всмотрелся мне в лицо. Его взгляд скользнул от моих усталых глаз к опущенным уголкам рта, брови сошлись на переносице. Мой дядя, стоявший у Киоска Траяна, окликнул его, Уит отвернулся и продолжил работать.

Я попрощалась с командой, Абдуллой и даже с мистером Финкаслом, чье грубоватое поведение укрепило мою первоначальную неприязнь к этому человеку. Исадора удивила меня, крепко обняв.

– Помни, что нельзя быть такой доверчивой, – прошептала она. – Я не всегда буду рядом, чтобы научить тебя стрелять. Ты ведь помнишь, какэто делается, не так ли?

– Я вряд ли забуду этот урок, – сухо сказала я.

– Напиши мне, – сказала Исадора. – Ты знаешь, где меня найти.

Я пообещала ей, что так и сделаю. Прежде чем кто-либо успел меня окликнуть, я бросилась к храму Исиды, раскидывая ботинками горячий песок. Внутри храма все выглядело по-прежнему, хотя все внутри меня сжалось. Это был мой последний шанс увидеть место последнего упокоения Клеопатры, прежде чем о нем узнает весь остальной мир. Этот момент был лишь для нас двоих, вкус роз у меня во рту, магия, бушующая под кожей.