Книга Часовщик, страница 4 – Иванна Осипова

Пока она раздумывала и, прикусив нижнюю губу, вглядывалась в покинутую комнату, в конце коридора скрипнули ступени.

Развернувшись, Мина увидела, что окно рядом с лестницей распахнуто и ветер треплет занавеску. Та словно летела, трепыхаясь в воздухе

Ночь на изнанке Раттема никогда не бывала тёмной, и холодный свет с улицы потоком заполнял дом, создавая причудливые тени на стенах и полу. Переплетение тёмных фигур кривлялось и наплывало на Мину. Ноги совсем закоченели и словно приросли к полу. Тени скользили вдоль стены, волнами накатывали и отступали. Снова и снова тянулись к Мине.

Не в силах двинуться с места, перепуганная Мина уронила игрушку и закрыла глаза ладошками. Сердечко забилось часто-часто, как у настоящей мышки. Обычная храбрость покинула Мину.

Шли минуты, но ничего ужасного не происходило. Ветер за окном раскачивал деревья, скрипела старая лестница и такой же старый паркет в доме, от ветра поблизости стукнула дверь или оконная рама.

– Это просто свет и ветер, – строго сказала Мина теням, стенам и коварной занавеске.

Она убрала руки, переступила с ноги на ногу, погрев стопу о ступню. Глаза постепенно привыкли к необычному освещению. Бледный холодный свет изнанки Раттема оказался по-своему красив.

– Прости, что бросила. – Она с нежностью подняла господина Пуффи и согрела в объятиях. – Идём.

Мина зашагала дальше, не зная, что интереснее – рассмотреть дом или выйти в сад. Она остановилась у перил, привстала на носочки, чтобы взглянуть на холл первого этажа. Там темнота лежала более густыми мазками, но оттенки сини никуда не исчезли.

– Посмотрим на Лару? – спросила Мина у господина Пуффи, заглянув в круглую добродушную морду с чёрной пуговкой носа.

Она верила, что в комнате сестры не так страшно и холодно, как в пустом коридоре. Ещё эта противная занавеска, будто седой призрак, не давала Мине покоя. Она не знала, как выглядят обычные люди на другой стороне Раттема, поэтому любопытство погнало её к спальне Лары. К родителям она зайти не решилась бы, помня о строгости папы.

Вот и комната Лары. Оставалось всего лишь приоткрыть дверь…

Медведь выскользнул из рук застывшей Мины, плюхнулся на пороге спальни сестры. Сиреневым ореолом горел ночник. Лазоревое сияние с улицы освещало постель, раскрывая мельчайшие детали. Волосы Лары разметались по подушке, лицо, озарённое бледным светом, выглядело неестественно спокойным икукольным. Сестра напоминала манекен, который положили в человеческую постель.

Мина не сразу поняла, что в комнате есть кто-то ещё, настолько пугающим и притягательным был образ старшей сестры.

– Ох! – Мина зажала рот ладонью.

Чёрный силуэт, изогнувшись, склонился над постелью Лары. На фоне сияющего окна он расплывался кляксой, но Мина различила контуры человека, закутанного в плащ и с капюшоном на голове.

Она хотела закрыть глаза, закричать, но на время полностью обессилела, зачарованно глядя на циферблат. Поблёскивающие серебром, часы раскачивались на длинной цепочке в руках человека у постели Лары. Тени и шёпот словно плыли по комнате, сгущали воздух, мешая дышать.

Катит время колесо,

Вяжет крепкой нитью всё.

Навсегда в его цепях,

В шуме ветра и словах,

Утекаешь по реке,

Жизнь теперь в моей руке…

От по-прежнему спокойного лица старшей сестры потекла светлая дымка. Она вилась тонкими узорами, поднималась вверх. Часы на цепочке раскачивались, будто заклиная чудесный рисунок, притягивая его к себе. Узор окутал циферблат и змейкой пробрался внутрь. Часовщик поднял голову и посмотрел прямо на девочку.