Онлайн книга «Проклятие Айсмора»
|
— Он… — заволновался Пеликан. — Я хочу сказать против него слово. Он мне чуть зубы не выбил! А потом в воду швырнул! — Зубы? — с усталостью в голосе уточнил винир. — Что?.. — Зубы, я спрашиваю, в воду швырнул? — Нет. Меня! — За то, что вы напились, будучи на посту? — Ну-у… Ну, выпить-то немножко можно, если смена в холод и долгая, — загундосил Пеликан обиженным голосом. — Как без этого в нашем болоте прожить. А теперь и не выпить, после Бэррова шороху… — Спасибо, суд услышал вас, господин Пеликан! — громко произнес винир. — Секрета-а-арь! Ульрих поднял нос уточкой и важно положил перед собой очередную бумагу. — Пиши указ. Провести разъяснения о недопустимости пьянства во время несения службы и объявить о наказаниях за нарушение порядка среди тех, кто его охраняет. Расследовать пропажу кувшина с вином и наказать тех, кто его распивал. Слово господина Пеликана против Бэрра не засчитано! Мы имеем дело с хорошо выполненной работой против плохо выполненной работы. Следующий!.. Трое из вызванных отказались выходить перед судом. Винир уверенной рукой одного за другим вычеркнул их имена из бумаги, лежащей перед ним. Но потом, когда люди забоялись, что их не только из списка вычеркивают, а что еще их молчание может им же грозить неведомой бедой, начались галдеж и суета. Многие забывали, что они хотели сказать, другие на ходу придумывали что-то новое. И на все у винира были готовы ответ или шутка. — Бэрр виноват в том, что произошло с городом. — Город процветает, и это не чья-то вина, а заслуга. Слово не засчитано. Следующий. — Он вызвал бурю, вот! Мы все пострадали в наводнение, вот! Онзнал о буре, вот! — Но разве он, зная о буре, сам не помчался, рискуя собой же, спасать жителей Нижнего Озерного? А это знает весь город. Нет, суд не может засчитать слово о вреде того, что Бэрр знал о буре, потому что это слово, исходя из действий Бэрра и его помощи городу, должно быть засчитано ему в пользу, а это позже. Сейчас мы слушаем обвинителей, а не защитников. Следующий! — А он это… мрачный! — У меня тоже бывает плохое настроение, да и у всех случается мрак на душе. Слово не засчитано! — Он тот самый темный человек! Тот самый, от которого все беды, и буря от него, и ножи у него черные, и ходит он одетым в темное. Это все, все знают! — Конечно, все знают. Все видят, кто во что одевается. Вот у вас шапка меховая, так разве кто станет обвинять вас в том, что вы пушистый?.. А нож… Что нож, у меня тоже черный, — вытащил винир именной клинок, золотой, с навершием из черных бриллиантов, и показал его горожанам. — Слово о вреде Бэрра не засчитано! Выступающим, казалось, не будет конца. Пытались сказать свое слово и таможенники, особенно те, про которых давно все знали, что их Бэрр своими руками искупал в канале. Они обвиняли его в порче личного имущества и вещей, что были при них во время вынужденного купания. Несколько особо злостно настроенных свидетелей упрямо продолжали поминать темных людей. Пытались еще покричать о крови, но не успевали. Двоих разбуянившихся увели стражники. Одна бойкая женщина, все время тянущаяся вперед, попыталась обвинить Бэрра в том, что стало холоднее. Винир с улыбкой сообщил, что слово ее не засчитано, потому что зима близко. Горожане посмеялись, но беззлобно. Все, кроме Бэрра. |