Онлайн книга «Проклятие Айсмора»
|
Бэрр бросил монетку серебра и велел «выкопать, чтобы ни единого лепесточка не упало». Цветочник не умолчал: — А на эти розы посмотрите! Господин Бэрр, ну дались вам они, так возьмите, пожалуйста, вот прелесть какая! Красный, как рассвет с ветром, и не смотрите, что мелковат, зато стоек к заразе всякой и морозца раннего не боится, а уж обильно цветет! Ведь нет в Айсморе окна, на котором в теплые дни не стояли бы мои цветы, значит, я дурного вам не предложу. Вот — розовый, лепесточки нежные, что твое кружево, а уж варенье какое душистое! Желтый — редок и диво хорош! Ну хоть бы белый возьмите, перезимует — и красавец, с кулак бутоны. Цветочник показал Бэрру кулак, но тут же смутился, поняв, что жест выглядит скверно. — Что непонятного я сказал про свой выбор? — нахмурился Бэрр, и цветочник пожелал исправить свою оплошность попыткой обстоятельно поговорить: — Я понимаю, это настоящее диво. Мне продали его давно, он тогда еще не цвел. Но продали как диковинку, а какую — не предупредили. Потом же, как бутоны полезли… Я ничего понять не мог — откуда голубой цвет взялся? Сроду такого не видывал, а я в цветах толк знаю, я ими с детства занимаюсь, и отецмой, и дед, и даже брат мой троюродный цветочный дворик сторожит… — Мне интересно? Я не родню твою покупаю, а вот эти розы. Но разговорившегося озерника, пока он сам не дойдет до своей последней мысли, остановить не могла никакая печальная слава или угрюмый вид. — Потом сами же обратно принесете! Надобно все рассказать. Уж чем я этот кустик ни поливал, чем ни обрабатывал — все думал, беда какая, все ждал, что он побелеет хотя бы. Так еще пуще цвел. Я его уж в самое темное место поставил — все без толку. И не брал никто, я хотел цветы подрезать, да продать как белый, но не могу, ведь и отец мой, и дед на этом месте без обмана жили, и меня ни один куст не заставит мошенничать, поэтому скажу как есть — хотите, берите. Берите, не пожалеете! Может, вправду он вас дожидался… Не позабыть о ней, Бьется вода хмельная. Мечешься у дверей Ты, без огня сгорая. Только она нужна! Ветер ломает стекла. Только одна слышна Песня, но как же продрогла Осень, Небес печаль Падает в воду клином… Сможешь ли постучать, Прошлого стыд отринув? «…и возня вокруг дома на Солнечной началась с самого утра. Я уж и рад был, и не рад. Нет гаже занятия, чем на фонаре торчать под дождем. Да под дождем везде гадко. А тут еще пришел, а потом там женщина заругалась. Как есть возня — а иначе это и не назовешь. Все от нее шум и утро гадкое…» Меньше всего Ингрид ожидала увидеть Бэрра на пороге собственного дома, и от удивления не смогла сдержать резкого вздоха. И даже не от его самого, пусть взволнованного и довольного одновременно. А потому что держал он в руках не что иное, как куст роз, осыпанный совершенно немыслимыми по красоте голубыми бутонами. Не зная намерений гостя, Ингрид не смогла быстро понять, что же ей делать? Впустить ли того, кто приходит, когда захочет, и уходит, когда пожелает? Бэрр поднял повыше горшок, и бутоны цвета неба спрятали его лицо, оставив на виду лишь карие глаза. Непонятный взгляд его встретился со взглядом Ингрид. Спохватившись и поняв, что стоять на пороге молча и неподвижно уже неприлично, она посторонилась, пропуская его внутрь. Хозяйка суетливо обхаживала гостя, которого сочла дорогим и уважаемым, что показалось странным — она всегда доверяла мнению кумушек Айсмора, а те Бэрра своей любовью не жаловали.Сейчас же хозяйка чуть ли не на цыпочках скакала, предлагая чай, выпечку и обещая тут же познакомить со своей дочерью. Она так суетилась, что у Ингрид возникло чувство, будто она скормит гостю свою дочь вместе с печеньем, едва только он примет любезное приглашение и сядет за стол. |