Онлайн книга «Проклятие Айсмора»
|
Ингрид тихонько вздохнула. Прижалась к нему поплотнее, обхватив руками, потерлась щекой об его рубашку — и почувствовала тяжелую ладонь на своем затылке. А вторую — на спине. — Так ты не?.. Глаза — словно два темных омута. — Я не… — смутилась Ингрид. — Опять — я не!.. Мне было просто хорошо с тобой. Девушкам в первый раз трудно познать все радости любви. — Ну, это мы еще посмотрим. Ловко подхватил Ингрид, снял с нее платье, вернее то, что от него осталось, положил ее на край стола. — Не бойся. — Я не боюсь, — прошептала она, — я с тобой ничего не боюсь… Лишь вдохнула резко, ощутив его губы не там, где ожидала. * * * Ингрид ощутила, как краска прилила к щекам, и она сильнее потерла себя по плечам, согревая хоть немного. Хватит уже пустых мечтаний! Были у нее в запасе две вещи, помогавшие в самые грустные времена, — воспоминания о родителях и склонение слов на языке Зеленых Равнин. Обращаясь к детству, она могла бы поднять из памяти немногое. Синее поле под окном, такого же цвета глаза матери. Руки отца, подбрасывавшие ее высоко-высоко. Только крепость рук и синеву глаз, лица родителей она позабыла. Еще немножко помнила, что каждый из них делал: мама вышивала, а отец курил трубку и рассказывал что-нибудь смешное, веселя «своих девочек». Ингрид помнила улыбки родителей и то ощущение счастья, полноту которого осознаешь, лишь окончательно потеряв его. После их смерти она жила в доме своей тети то ли как бедная родственница, толи как служанка, и в те моменты, когда становилось совсем плохо и невозможно справиться с тоской и одиночеством, Ингрид вызывала в памяти запах табака и лаванды. Эти два запаха переплетались и окутывали ее, защищая от бед, придавая сил и уверенности. Через несколько лет от родственников в деревне она попала в Айсмор. Спасительные обрывки воспоминаний Ингрид привезла с собой под новую крышу дядиного дома, и постепенно к привычным средствам от страха и беспокойства добавились новые. В Айсморе летом было душно и сыро, а зимой будто сам воздух леденел, отказываясь попадать в легкие. Озеро замерзало, непрекращающаяся вьюга наметала сугробы, закрывавшие первые этажи. Некоторые двери оставались заваленными до весны, жители таких домов, устав бороться с северной зимой, сооружали лестницы из снега и досок сразу к оконным ставням на втором этаже. Такие лестницы имелись у двух домов, соседних с тем, где она жила. Подышав на стекло, покрытое толстым слоем инея, Ингрид протирала его пальцем и смотрела на улицу, ожидая, когда хозяева станут подниматься к себе домой. Больше смотреть было не на что, разве еще виднелся край канала, а все прочее терялось в мерзлом тумане. Маленькая Ингрид куталась в пуховый платок, ходила по скрипучему дощатому полу в зимней обуви, весь день поддерживая огонь в печи небольшими чурочками. Ветер дул с такой силой и свистом, что казалось, будто это воют дикие звери. Дикие звери не были чем-то сказочным или придуманным, несколько раз по льду в город пробирались стаи голодных волков. Не всегда они дожидались ночи, и потому детей в особо суровые зимы старались без присмотра наружу не выпускать. Ингрид поняла, что не одна она чего-то пугается. В Айсморе боялись все и многого, не только тоски. Страхи у взрослых были взрослыми, у детей тоже не всегда детскими. Но со своими страхами она справлялась в одиночку. |