Книга По осколкам, страница 63 – Кира Гофер

— А с чего они так решили? — спрашиваю я.

Четыре пары глаз сходятся на мне. Неуютно. Можно подумать, будто я деревом была и вдруг пошла на корнях. Хорошо еще хоть свинья не так удивлена.

— Сказали, что так призналась та… ну… ее увели, которую, — бормочет подросток.

— Ну, тогда веди меня, главную, к тому, кто у вас тут решает, — говорю я и добавляю требовательно: — И вы, доблестная охрана, не стойте кустами. Вам меня стеречь положено. Так что собирайтесь и следуйте… Эрк, отбери свою сумку, пока ваша кормилица весь твой сбор в себя обратно не скормила.

Послушались. И словно бы даже успокоились. Наверное, от строгого голоса.

Мы взбираемся по холму мимо упавших и покосившихся навесов. Несколько сорванных полотнищ устало лежат на земле, никто их не крепит обратно — некому, холм пуст.

Парнишка, когда набирается храбрости ко мне обратиться, спрашивает негромко:

— А кто вы такая?

— Вот дурак! — раздается сзади. — Про Ходящих не знает.

— Да не дразни ты его, а растолкуй.

— Послать бы тебя к Старому Фичу, пусть он растолковывает.

Я решаю не вмешиваться, а наоборот, послушать. Мне вспоминается комната Алы и учебная голограмма, которая расскажет, как устроен мир. Но самым бойким образом в воспоминание прорываются фрукты в вазе. Очень хочется есть.

— Когда-то мир был большим, — бородач тычет пальцем в небо, где как раз уходит за видимый край золотая пирамида 206-го, — и вот такие, как эти девки, миром владели. А потом его поделили на куски.

— Кто поделил?

— Кому надо было, тот и поделил. А эти ходят и думают, как бы все вернуть.

— Так это же здорово — большой мир! — восклицает пацан. — Он же огромный!

— Ну вот дурак, благо, молодой. У нас свой кусок есть, и никто нас тут не трогает. И мы сами им владеем. Разве только вот такиеприходят и думают. А когда большой, когда все куски вместе, то и напасть могут с разных сторон. Куда тогда денешься?

— Такие вот не только думают, — бросает третий. — Лишь бы прийти на наш кусок да оттяпать.

Именно он схватил меня за ботинок и не получил наказания. Интересно, если бы я тогда в него плюнула, он сейчас бы не дерзил?

Он волочет на растрепанной веревке «их кормилицу». Свинья бредет неохотно. Ей гораздо интересней все, что попадается под ногами, чем вынужденная прогулка куда-то мимо возможно вкусных растений.

Я кошусь на нее и прищуриваюсь. В ней почти ничего не светится розовым. Сильное животное получилось — молодец Сатс, не просто исправила, а что-то еще сумела заложить. Если останется время после того, как я вытащу своего Мастера, можно будет изучить, что и за счет чего умеет это свинка.

Почему я уверена, что вытащу Сатс? Да потому, что иного мне не остается. Когда под ногами только один путь, а в целях — только одно дело, тогда вера сама встает рядом с тобой, плечом к плечу, как двое в переходе. А может, это не вера, а осознание безвыходности, и я просто их путаю, как часто смешиваются два противоположных понятия…

Сначала мы спускаемся с холма у заводи и идем вдоль берега. Потом сворачиваем в низину с высокой, мне почти по колено, травой. Под ногами сыро, но не топко. Тропинки здесь нет. От города до заводи местные пользуются дорогой, которая идет дальше от реки и выше по холму, через плоскую вершину. В ее конце возле заводи вчера стояли телеги.