Книга Ничей сын, страница 22 – Шеррилин Кеньон

«Это объясняет его аббатские одеяния».

— Ты стал монахом?

Он покачал головой.

— Прежде чем меня возвели в сан, пришёл король и забрал на войну.

«Странная формулировка. Правильно ли я поняла сказанное?»

— Тебя как бы похитили?

Кэдиган фыркнул с горечью.

— Госпожа, это был король. Ты либо идёшь добровольно, либо тебя казнят.

Джо вздрогнула от предоставленного ему ужасного выбора. Без подготовки трудно перейти от монашеской жизни к военной. Отсюда напрашивался другой вопрос, учитывая, что его отдали в монастырь в младенчестве...

— Ты хоть знал, как сражаться?

— Нет, но поле брани обучило быстро.

Ей даже представить такое было сложно. Удивительно, что его не убили в первый же день, но это объясняло удивительные навыки владения мечом, которыеей довелось увидеть воочию.

— А сколько тебе было лет?

— Десять и четыре.

У неё приоткрылся рот от потрясения, когда Джо представила худенького мальчика, украденного из дома и брошенного в пучину средневековой битвы. Он наверняка был в ужасе.

— Тебя отправили воевать в четырнадцать лет? — недоверчиво переспросила она.

— Да, — последовал простой, бесстрастный ответ.

Однако Джо знала истину. Невозможно, чтобы дитя прошло через эти ужасы без шрамов, исполосовавших душу.

И то, что с ним сотворили, было бесчеловечно.

Когда Джо очистила рану и увидела глубокие шрамы прошедших битв, у неё сердце облилось кровью.

Она погладила ромбовидные рубцы, начавшие эту жестокую тропу.

— Выходит, над тобой измывались, потому что какой-то гад воровал деньги для азартных игр, а обвинил в краже тебя?

Он устало вздохнул.

— Все мы время от времени окунаемся в чужую лохань.

— Ты о чём?

— Рано или поздно мы все берём на себя вину за чужие проступки.

«Святая истина...»

Тем не менее, от этого не легче. А жестокое предательство ещё сильней терзает душу. Никому не нравятся обвинения, даже заслуженные, но ещё тяжелее взять на себя чужую вину. Не говоря уже о том, что это произошло задолго до четырнадцатилетия Кэдигана. Как взрослый мужчина мог позволить ребёнку пострадать за его преступление? Ей никогда не понять такой жестокости.

— Мне жаль, Кэдиган.

Он пожал плечами.

— Не стоит беспокойств Всё могло обернуться хуже. Я мог и вовсе потерять руку. Всё шло к этому. К счастью, я просто остался когги.

Джо нахмурилась, услышав незнакомое слово.

— Когги?

— Изначально моей рабочей рукой была правая.

Кэдиган глянул поверх её плеча и заметил чётки на кровати, где она их бросила. Молча, он подошёл и повесил их над изголовьем.

— Они с тобой с монастыря?

Кивнув, Кэдиган отвернул и опустил рукав.

— Я тебя покину, чтобы ты могла поспать.

Когда он пошёл к лестнице, Джо взяла его за руку.

— Честно, я не люблю сидеть сама. Ты можешь остаться со мной на чердаке?

Кэдиган покосился на крошечную кровать, и на его щеках вновь вспыхнул румянец.

Ей самой в голову пришли подобные мысли, только кровь не ударила в лицо. Скорее в ту часть, что жаждала забить на все доводы рассудка и умоляла её раздеть его, а потом изучить каждыймиллиметр красивого мускулистого тела.

— Госпожа, ты уверена, что хочешь, чтобы я остался здесь с тобой?

— Пожалуйста.

Отведя взгляд от неё и кровати, он пошёл и сел на пол под щитом. Вытянув ноги, Кэдиган сложил руки на груди, опустил голову и прикрыл глаза.

Такое сладкое, невинное и непритязательное действие вызвала у Джо улыбку.