Книга Ничей сын, страница 29 – Шеррилин Кеньон

Однако Кэдиган знал горькую правду. Он проведёт остаток жизни, наблюдая за Джозеттой из этого затенённого царства, мечтая быть с ней рядом.

И это станет для него сущим адом. Видеть её и не иметь возможности прикоснуться.

Он вздрогнул от грядущего, с коим не желал сталкиваться.

«Отец... Люшес... Вы победили. Я уступаю лавры первенства вам обоим. Вы добились своего.

Окончательно сломили меня».

Джо проснулась с довольным вздохом от невероятного ощущения тепла и защищённости. Никогда раньше с ней такого не было. Казалось, она непобедима и способна горы свернуть. Разве не дурость? Она лежала голая в кроличьей норе и при этом чувствовала себя в полной безопасности. От всего на свете.

Открыв глаза, она поняла, что лежит на Кэдигане, который крепко спал. Одной рукой он обнимал её, а второй прикрывал глаза.

Конечно, на поддоне спать не очень удобно, а вот на его теле — совсем другое дело. Она отлично выспалась. Словно изгибы её тела созданы исключительно под него. Улыбаясь этой мысли, Джо кончиком пальца провела по его соску, окружённому короткими тёмными и светлыми волосами, полюбовалась, как блики от факела играют на золотистой коже и мышцах. Настроение лишь портил вид несметного количества шрамов.

Так много незаслуженных страданий.

Она провела пальцем по его медальону, согретому жаром тела, раздумывая, как тот оказался у Кэдигана. Это чей-то подарок? Кэйд не похож на мужчину, который купит себе нечто подобное.

«Страдает, ибо спасённый».

Да, судя по изречению, медальон ему подарил в детстве один из монахов, чтобы поддержать и напомнить малышу, что всё может обернуться в лучшую сторону. К сожалению, с ним этого так и не произошло. И от того, что его держали здесь как зверька в зоопарке, у Джо на душе кошки скребли.

Как он находил силы вставать и бороться без всякого света надежды. Как ему удалось терпеть это тысячелетие? Бывали дни, когда ей даже не хотелось подниматься с постели.

Сегодня как раз такой, только по совсем иной весомой причине.

Когда Джо вернула медальон ему на грудь, то заметила, что Кэйд проснулся и из-под руки наблюдает за ней.

— Доброе утро, солнышко, — поддразнила она.

— Доброе, caru, — ответил он с сексуальной усмешкой.

Её обуяла ярость.

«Вот после такого сочувствуй козлам! Сволочь!»

— Моё имя — Джо! Не Карен. О Господи, поверить не могу, что ты не помнишь!

Когда она попыталась встать, Кэдиган силой удержал её на месте. И Джо поняла, насколько он ужасающе силён, и с какой лёгкостью может ранить её, если захочет.

— Я помню твоё имя, Джозетта. Неужто я мог его забыть. Caru— не имя другой женщины. С валлийского — это любовь... ласка. Ни в коем разе не оскорбление.

Джо почувствовала себя полной идиоткой из-за своего неадекватного поведения.

«Будь ты проклят, Барри».

— Ох. Мне жаль, прости.

Он провёл рукой по её спутанным волосам.

— Это мне впору сожалеть о мужчине, причинившем тебе такую боль, что ты думаешь, будто я мог забыть прикосновение, лицо и имя богини Бранвен^[17]после проведённой с ней ночи. Как я могу спутать тебя с другой, если ты самая красивая в мире женщина?

От его искренних слов на глаза навернулись слёзы. Никто никогда не говорил ей таких романтических слов.

— Только с тобой я чувствую себя красивой, — призналась она.

В этом отношении он единственный, с кем она чувствовала себя защищённой и бесценной. Разве не глупо? Она знает его меньше суток, и всё же нельзя отрицать чувства, которые она испытывала всем сердцем.