Книга Ничей сын, страница 37 – Шеррилин Кеньон

«Догадывался ли Гвин, о чём просит?»

Когда в следующий раз я увижу твоё лицо, псина, ты хорошенько уяснишь, почему каждый рождённый в аду демон боится меня! И ты заплатишь за каждую пролитую тобой каплю демонической крови, пока служил ублюдку, которого я должен был утопить при рождении. Я отобедаю твоими никчёмными внутренностями!

Кэдиган знал, что отец выполнит обещание. Его смерть не будет быстрой и лёгкой. Паймон не торопясь убедится, что он сожалеет о каждом вздохе, продлевающем жизнь и муки.

«Какое это имеет значение? И впрямь? По сравнению с нынешним существованием, это лишь смена обстановки и гардероба. Продолжай лгать себе, lad».

Разница огромная. Но когда он воскресил в памяти образ спящей в его объятиях Джозетты и услышал отголоски её смеха, то понял, что с радостью примет такую судьбу.

Ради неё.

Она стоила его жалкой жизни.

Кэдиган перевёл взгляд на молча наблюдающую за ним тень.

― Согласен.

Он собирался уйти, когда Гвин окликнул его:

― Тебе следует знать ещё кое-что.

Кэдиган тихо выругался. Следовало догадаться, что всё будет не так просто, как кажется.

― Что же?

― Через три дня осеннее равноденствие. После ключ будет для неё бесполезен. Она будет заперта в этой реальности навеки.

Смертная в стране, где люди ― дичь. Запертая среди хищников, которые разорвут друг друга на части, дабы добраться до неё. Не говоря уже о том, что они сделают с ней.

Прикрыв глаза, Кэдиган поморщился. Все пути к отступлению отрезаны.

Он знал из личного опыта, что никто в Авалоне не позволит ему прийти и поговорить с ними.

Даже Вэйриан Дюфэй.

Из-за смрада запятнанной крови отца ему не желали доверять.

Он ― единственный шанс для Джозетты, а Гвин ― единственный возможный путь к спасению.

Если он потерпит поражение, то сам убьёт её.

С его стороны это будет самым милосердным поступком.

― Значит это замок Галар.

Джо повторила название, которое ей ранее сообщил Кэдиган, желая произносить подобные слова с такой же непринуждённостью. Его средневековый валлийский был истинной усладой для ушей. Джо уже начала подозревать, что Кэйд сможет довести её до оргазма, просто нашёптывая всякую чепуху на ушко.

«Эх, вот бы услышать, как он ведёт долгие разговоры на родном языке!

Это было бы незабываемо».

При приближении к замку Джо замедлила шаг, отчасти от восхищения... отчасти от ледяного ужаса. Парящее в воздухе великолепие вселяло страх. И хотя к замку вёл каменный мост, он начинался и заканчивался шаткими деревянными досками.

«Кэйд прикалывается? Никто в здравом уме не полезет на эту штуку. Да тут вечность лететь и не разбиться».

Джо во все глаза уставилась на единственную башню. Она поднималась высоко в небо, а огибавшая её снаружи спиральная лестница вела к торчащей в сторону башенке, отдалённо напоминавшей факел статуи Свободы. Без сомнения, главные покои именно там.

Самое то для страны унылого ужаса.

― Галар. Красивое название.

Кэдиган хмыкнул в ответ.

― С валлийского это значит скорбь, ласточка. Весьма уместно.

«Ох…»

― Насколько же извращён твой язык, если что-то столь мерзкое звучит прекрасно. С тем же успехом ты мог быть французом. Всё, сказанное тобой, как комплимент.

Кэдиган нахмурился.

― Французом? Кто это?

― Как бы объяснить... садишься в лодку и плывёшь по большой водяной глади, называемой Ла-Манш. Попадаешь на большой кусок земли на континенте к югу от Англии. Люди, которые там живут ― французы.