Онлайн книга «Хозяйка Его Виноградников-2»
|
– Думал?! – хохотнул Даниэле, самый старший из его братьев. – Скажешь тоже! Кто думал?! Он?! Не смеши! Михеле угрюмо засопел и демонстративно отвернулся к стене, натянув при этом на себя одеяло повыше. Только покрасневшие от праведного гнева уши торчали снаружи. Что с ними разговаривать! Они все равно не поймут! А Даниэле еще и явно завидует! Всё он думал! Просто не было у него другого выбора! Ушел бы ведь гад! Ушелбы безнаказанным! Обидно, конечно, что не ценят. Но… что поделаешь. В конце концов то, что он сделал, он сделала не ради похвалы, а потому что… не мог он иначе… просто. Такой уж он уродился. Не мог он пройти мимо. Не мог он думать о себе… Не из таких он. Он сделал то, что должен был. И пусть все его теперь ругают, он собой горд! А это самое главное! – Ладно, – не выдержав его тяжких вздохов, сдался отец и потрепал его по макушке, – отдыхай, герой. Ты молодец, этого никто не отрицает. Но в следующий раз, пожалуйста, геройствуй с умом. Шея у тебя одна – единственная и неповторимая. – И ты у нас единственный и неповторимый, – добавила, шмыгнув носом, мать в очередной раз целуя его в макушку. – Не пугай нас так больше, солнышко мое бесценное, пожалуйста. И вот как у неё это получается. Удивился Михеле. Ничего ж такого не сказала. А ему вдруг так совестно стало, что он вот просто в лепешку готов разбиться, чтобы загладить перед ней свою вину. – Ладно… давай бульон, – прохрипел он, вновь поворачиваясь лицом ко всем и, прежде всего к матери. – А где Алессия, кстати? – спросил он. – На террасе. Рассказывает, как она тебя спасла, – не сумев сдержать смешка, сообщили ему хором. Михеле скорбно закатил глаза и снова демонстративно застонал, но хитрость не удалась: семейство и старый падроне бессовестно хихикали, нисколько не впечатлённые его героическими страданиями. – Нет справедливости в мире, – простонал он с искренними тоской и печалью глядя на равнодушную к его горю тарелку с бульоном. – И сострадания тоже нет. Одни лишь упреки, насмешки и… ни одной пироженки! Этим же страдала и Джулия. Ну почти… Она, как и Михеле искренне тосковала и печалилась по поводу несправедливости мира, но страдала при этом от… тотального по своим масштабам и вопиющего по своей оскорбительности пренебрежения! И расстраивал её не только Рэй. Этот мужлан! Этот недомужчина! Который мало того, что забыл за ней зайти, так еще и всю презентацию, вместо того, чтобы быть с ней рядом, держать её за руку и быть ей поддержкой и опорой, сначала возился с вином и отдавал распоряжения обслуживающему персоналу (можно подумать у него управляющего нет, чтоб он этим занимался!), а теперь вообще куда-то исчез! Растворился, испарился, как некачественный парфюм, купленный ею когда-топо глупости по скидке на ярмарке. Ни тебе извинений, ни объяснений, ни даже банального до пошлости «не сердись, дорогая, я скоро буду». Ничего! Просто убежал спасать сына и дочь прислуги и не вернулся! Нет, на то, что он убежал спасть детей Джулия не сердилась. Она понимала. Более того, она и сама расстроилась и распереживалась, прям до слез! Разумеется, слезу она пустила сдержанно, красиво, как умеют только женщины с тонкой душевной организацией. Всё-таки люди вокруг. Все-таки смотрят. Но детей уже спасли! И все уже вернулись! И даже вино вновь потекло рекой – а Рэя как не было, так и нет! |