Онлайн книга «Хозяйка Его Виноградников-2»
|
Добравшись до двери своей комнаты, Дэвид облегченно выдохнул – честь Энцы осталась незапятнанной. И усмехнулся – как же давно, ох как давно он не совершал подобные подвиги! Всё ещё улыбаясь он открыл дверь своих покоев и остолбенел на пороге… Первой его мыслью было, что он ошибся комнатой.Настолько велико было его потрясение! Но он слишком долго прожил в этих стенах и в окружении этой мебели, чтобы не узнать их. Потому второй его мыслью было: «Что за… шкаард?!» Он смотрел, и глазам своим поверить не мог! Нет, обнаружь он в своих покоях просто спящую чужую собаку, он бы понял и ни нисколечко не разозлился бы. Наоборот, умилился. Потому как освещенная яркими лучами утреннего солнца Фике, лежащая вверх пузиком с раскиданными в стороны лапками и блаженно причмокивающая во сне, представляла из себя весьма умильное зрелище. Точнее, представляла бы! Не возлежи она поверх и в окружении залитых молоком погрызенных пирожков, жаренных грибов, ломтиков бекона, кусков сыра, ветчины, помидоров и объедков яичницы. И это была, хотя и основная, но лишь часть композиции. Ещё имелся лежащий в луже разбитый вдребезги кувшин и, в качестве вишенки на торте, залитая молоком и припорошенная объедками подушка и кровать! Ну и вот, скажите, какой бы хозяин замка на его месте не устроил бы скандал?! Правильно, никакой! Вылетев ураганом из покоев, Дэвид поймал первую попавшуюся ему по пути в служебную часть замка горничную… – Эллу! Ко мне! Немедленно! – раскатом грома, пронёсшимся эхом по коридорам, потребовал он и, само собой, рёв этот, услышала не только та, кому он был отдан. Марч (она как раз снова несла сладкое подношение Джулии), впервые в своей жизни увидевшая старого падроне в таком бешенстве, судорожно кивнула и унеслась по коридору с такой скоростью, что сама не заметила как по дороге потеряла пирожки. Дэвид же, раскрасневшийся от праведного гнева, потрёпанный розовым кустом, приласканный свежевспаханною землицею, остался стоять рядом с широко распахнутой дверью в его покои, тяжело дыша, будто после стометровки, и с выражением лица, которое внушало уважение, страх и стойкое желание обойти его стороной. Но только тем, кто это выражение лица увидел. А сделать это (увидеть, в смысле) можно было только, подойдя поближе. Первой осторожно выглянула в коридор почтенная мать троих дочерей. В халате, с наложенной на лицо маской из зеленой глины и в бигудях, в полумраке коридора она одна легко могла бы обеспечить сердечный приступ хозяину дома, а в компании дочерей, с такими же зеленными лицами и головами, увенчанными чем-то типа покрытыхволосами бараньих рогов, коих у девиц было не по паре, как у упомянутых выше животных, а гораздо-гораздо больше, и подавно! К счастью, Дэвид был слишком зол, чтобы обратить внимание на скрип двери и обернуться. Но выбравшиеся из тины болотной коварные стреги[1] просто так не сдались. Вытянув шеи они, аки четырехглавая гидра, высунули головы из-за двери… – Что… что случилось? – спросила Франческа, но шагать ближе не рискнула. – Пожар? – предположила Кьяра. – Ты что дура? – фыркнула Беатрис, пытаясь одновременно сдуть съехавший ей на глаз бигудь. – Что не видишь, дыма нет! – Но крик! Крик же был! – возразила Кьяра. – Ну и что, что крик был, – возразила Беатрис и авторитетно добавила: – Кричат не только при пожаре, но и когда убивают, например! |