Онлайн книга «Хозяйка Его Виноградников-2»
|
– Или уже убили, – не менее авторитетно поправила её Франческа. – Убили! Как есть убили! – сделала вывод и тут же огласила его вслух почтенная мать трех дочерей. – Кого убили? – тут же вопросил только, что открывший дверь сеньор Реджис и, на свою голову, точнее, трепетное и нежное сердце повернул голову на звук голоса и… Нет, не умер и даже не упал в обморок (не настолько у него было нежное и трепетное сердце), а огласил коридор оглушительный воплем. Таким, услышав которой любому становилось ясно – произошло что-то воистину страшное. Сеньор Реджис и сам не знал, как он устоял на ногах и не рухнул тут же на месте. Вцепившись одной рукой в ручку двери, он, не прекращая вопить, медленно оседал, опираясь на косяк. – Сеньор Реджис! – всполошились и воскликнули все четыре головы гидры, которые, как через мгновение выяснилось, оказались стрегами. – Вам плохо?! О ему было плохо. – Изыди нечистая! Святая Эржина! Святой Августин! Защитите и сохраните! – молил он, закрыв глаза от страха. – Целителя! Срочно целителя! Франческа к целителю! – взяла командование на себя почтенная мать троих дочерей. – Беатрис и Кьяра, помогите мне донести его до постели! Как ни взбешен был Дэвид, он оставался добросердечным и отзывчивым человеком и потому душераздирающий вопль одного из его гостей не оставил его равнодушным. – Что… что случилось?! – вопросил теперь уже он и ринулся к сползающему по косяку двери гостю. Не остались равнодушными и другие гости. Все же, ругань и вопль ужаса – разные вещи.Тогда как, заинтересоваться первым, для воспитанного человека, значило бы проявить – нездоровое любопытство, заинтересоваться вторым – это уже человечность и сострадательность. А посему на сей раз в коридор высыпали уже все, кому было не лень. В том числе и Рэй и ночевавшая у него Джулия. Сердцу Дэвида повезло – оно «встретилось» с болотной стрегой при свете яркого утреннего солнца, бьющего из проема открытой двери – и потому отделалось лишь лёгким испугом. Настолько легким, что сеньора Каталина, увидев как хозяин дома «схватился» за сердце, сочла это актом беспокойства за жизнь сеньора Реджиса, а не испугом. Последний, к слову, к тому моменту как Дэвид к нему подошел, восстановил душевное равновесие настолько, чтобы рискнуть открыть глаза. И выяснил, что молитвы его были услышаны! На него смотрело до такой степени ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ-ПРЕЧЕЛОВЕСКОЕ лицо, что рядом с ним ДАЖЕ здоровенная зеленая ряха болотной стреги была нестрашна! – Это ты! Ты! Слава святому Августину! Слава святой Эржине! – прочувствованно поприветствовал он старого друга. Настолько прочувствованно, что на этом не остановился и добавил: – Я люблю тебя, дружище! Как же я тебя люблю! И так искренне, так страстно это прозвучало, что Дэвид даже растерялся… Не совсем понимая, что старый друг имел в виду. И что на это ответить. А ответить что-то надо было. Этого требовали годы дружбы и душевная отзывчивость. Но, что ещё хуже его ответа ждала заполонившая коридор общественность! Так ждала, что даже дыхание затаила! От чего в коридоре установилась давящая на мозги, по крайней мере, его, тишина… Но не зря говорят: не имей сто злотарей[2], имей сто друзей! Нет, не зря. Сто злотарей, его сейчас не спасли бы, а всего один друг – спас! – Отойдите! Пропустите меня к больному! – потребовал его друг, он же целитель, Стефано Бентивольо, пробираясь через толпу. |