Книга Дом грозы, страница 72 – Ксюша Левина

— Например, пообещать впредь быть внимательнее!

— Я был внимателен. Ай, осторожнее!

— Нет, ты не был внимателен. Черт возьми, потерпи, пожалуйста. Ты, как всегда, на меня пялился!

— С чего ты вообще решила, что я мог бы на тебя пялиться? Чем ты там меня мажешь?

— Ой, ну хорошо, ты сверлил меня презрительным взглядом. Это просто вода, я промываю рану.

— Да-а, конечно. И это не ты меня донимала всю дорогу расспросами о моей девушке?!

— Всю дорогу? Серьезно, Хардин?! Я только заикнулась, и мы тут же пробиваем оба колеса! И она же вроде тебе не девушка? Кто-то уже размечтался?

— Да уж, как же жаль, что мы оба — бездари. — Фандер упирается руками в согнутые колени и выдыхает. По носу из только что промытой раны на лбу стекает струйка крови. Он хорошо приложился им о металлический шильдик, приклеенный к рулю. — И о чем я размечтался — это не твое дело. Радуйся, что не о тебе.

— Ладно ты, но почему это ябездарность? — Нимея пропускает половину разговора мимо ушей, хотя говорить на три темы сразу все равно невозможно.

— Ну знаешь, если мне не изменяет память, мы с тобой два самых бесполезных волшебника на планете. Ты сильна только в том, чтобы в псину превращаться, а невосстанавливать покрышки. А я могу только вырастить для тебя розовый куст или почитать пару-тройку магических формул. Эдак к вечеру сила земли, быть может, дарует нам пинок под зад, после чего мы весело пойдем искать все тех же, черт возьми, механиков.

— Ради сил святых, как драматично. — Нимея смотрит по сторонам и обреченно складывает руки на груди.

Они сидят на расстеленном пальто Омалы рядом с заглушенной машиной, криво припаркованной на обочине. Лобовое стекло превратилось в мелкую крошку из-за встречи с мощным стволом поваленного дерева, по салону разбросаны вывалившиеся из сумок вещи.

Медленно темнеет, жара уже не так изнуряет, но воздух по-прежнему раскален, что нехорошо. У Хардина разбито лицо, а из бедра торчит крупный осколок стекла. В попытке выдать себя за героя он спас ноги Нимеи, закинутые на панель, а не удержал себя от удара. Духота только усугубляет состояние Хардина, и Нимее не нравится его цвет лица. Он не может сделать достаточно глубокий вдох и все больше бледнеет.

— Зачем ты вообще подорвался защищать мои ноги? — Нока непонимающе хмурится. — Только зря пострадал.

Она молча разрывает мягкие спортивные штаны Фандера, помогая себе карманным складным ножиком, и изучает его распухающую рану. По голени Фандера сбегает струйка крови из глубокого пореза, и Нимея вытирает ее, явно не решаясь вынуть осколок. Он не возражает, но как-то слишком пристально следит за ее руками.

— Не переживай, я… знаю, что делаю.

— Я и не переживаю, — спокойно отвечает он.

Фандер выжидает пару секунд, ожидая ее ответа, а потом протягивает руку и поддевает кончиками пальцев подбородок Нимеи, чтобы она на него посмотрела.

— Что?

Пара вздохов — и она вырывается, чтобы продолжить вытирать кровь с его ноги.

— Я могу сам.

— Отлично. — Нимея с долей облегчения вручает Фандеру бутылку воды и тряпку, а потом встает с пальто и отходит на пару шагов, усевшись прямо на траву.

— Я не зря пострадал. Ты могла переломать ноги, если бы мы перевернулись. — Он не отрывает взгляда от своей раны, в которой видны, помимо стекла, крошечные ниточки от размахрившейся ткани порванных штанов. Их тоже придется убирать.