Книга Найденыш. Дракоша в академии, страница 26 – Марго Арнел

Ладно, мы с Эйбом: я за неделю в академии уже трижды опозорилась, он почти никогда не был готов… но Тали-то за что влетело? Просто за то, что общалась с нами?

Говорившими, к слову, были четыре брюнетки, которых я с недавних пор называла исключительно 4Б. Даже не собираюсь запоминать их имена. Услышав этот шепот и противный смех, я резко, до хруста в шее, обернулась.

Хихиканье прекратилось. Должно быть, разглядели в моих глазах опасные искорки.

— Вы, кажется, что-то говорили? — вкрадчиво спросила я. — Не повторите? А то я не расслышала.

— Дэйзи, не надо, — шепнула Тали, мягко касаясь моего локтя.

— Надо, Федя, надо, — мрачно сказала я вполголоса.

— А? — не поняла подруга.

Я махнула рукой.

— Потом объясню. А лучше покажу. О, как насчет киновечера с попкорном у меня дома?

— Я — за, — расплылась в улыбке Тали.

4Б забормотали что-то неразборчивое и бочком протиснулись мимо меня. Пусть бегут, я все равно уже сменила гнев на милость, представляя, как вместе с подругой пересматриваю фильмы из золотого фонда кино.

И жизнь вдруг показалась вполне себе сносной…

Да еще и следующим занятием был мой любимый ментализм.

Преподавала его весьма выдающаяся личность, слава о которой гремела на всю академию. Господин Валакири был невероятно бледен, невысок и костляв, с глубоко посаженными глазами, напоминающими темные провалы, и очень длинной и тонкой шеей. Выгляди господин Валакири менее… устрашающе, студенты непременно дали бы кличку Гусь. Вот только по его виду казалось, что стоит только слово поперек сказать, и он превратит тебя в зловонную жижу, эктоплазму или что-то в этом роде.

В общем, да, выглядел он как живой скелет, а точнее — восставший из мертвых.

Никто доподлинно не знал его тайну происхождения. Разве что ректор, но, по его заверениям, чужие секреты не покидали стен его кабинета. Но одно то, что господин Валакири, по словам родителей, с момента их учебы в академии, не изменился ни на день, уже говорило о многом.

Его длиннющая шея так и притягиваламой взгляд, но я уговорила себя сосредоточиться на том, что он говорил. И не заглядывать господину Валакири в рот, то ли боясь, то ли надеясь обнаружить там выпирающие клыки…

— И почему не он ведет некромантию? — хмыкнул Эйб.

Тали хихикнула. Сдается мне, наш приятель сейчас озвучил то, что было в головах буквально каждого из присутствующих в аудитории.

Та, к слову, была погружена в полумрак — окна в ней прикрывали жалюзи. Что ни говори, еще один повод для шуток по поводы личины Валакири и его пристрастий. Но, по правде говоря, одним из главных требований первых занятий по ментализму был полумрак и минимальное количество отвлекающих факторов.

По словам мамы, самому Валакири такие “мягкие условия” не нравились, но он был вынужден согласиться с учебными предписаниями. Будь его воля, смеялась мама, он бы заставил нас учиться ментализму (и любой другой дисциплине) в полевых условиях, прямо на поле боя. Зато все до единого выпустились бы из академии превосходными специалистами.

Ну, те, кто выжил.

Честное слово, Валакири с такой ненавистью смотрел на жалюзи, что мне в какой-то момент показалось, будто он сейчас сорвет их вовсе. Или обзовет нас мягкотелыми неучами.

Но он лишь процедил:

— Двадцатая страница. Первое упражнение. Разбились на пары и практикуемся. Даю вам полчаса. После этого подхожу, смотрю, даю дополнительное задание и ставлю оценку.