Книга Истинная зайка для ректора, страница 40 – Анна Флор

— Четыреста раз, — требую я.

Ромаро слишком громко то ли ржет, то ли давится чем-то.

— Присоединяйся, кулинарное дарование, — издеваюсь я. — Живо!

Тяжёлый вздохобоих магистров. Шорох мантий, грохот тел.

Если Жезл выбрал Аннабель Грин, значит, у него для неё миссия. Просто так это не бывает. А какая миссия может быть у целительницы с ипостасью зайчика? Рассмешить врагов? Довести их до смерти от смеха? Скорее, она доведет меня. До нервного срыва. Или я просто женюсь на ней, если не удастся расторгнуть Истинность.

Хотя Истинность-то чем виновата?

Сто семь. Сто восемь, что девять...

— Собрал нас здесь, чтобы отжиматься, ректор Д'Альерри? — слышу в голосе Найтана возмущение.

— Нет, сейчас отожмемся и хоровод будем водить вокруг ректорского стола, — раздражаюсь на друга.

— Берегись отныне сладостей, друг мой, — пыхтя, отвечает мстительный Ромаро.

Декан просто молча отжимается. Надо отдать пожилому магистру Ветлиху должное — даже не задаёт вопросов.

— Потом поплачешь, Найтан, — вызвериваюсь мгновенно.

Друг свирепо дышит.

Вернее, если прислушаться, то отжимаются и свирепо дышат оба: магистр и декан.

Не одному же мне страдать.

Аннабель

— Адептка Грин, — зажмуривается генерал Д'Альерри, растирает переносицу пальцами.

Я стою перед ним на ковре — к счастью, одетая в униформу. Свою родненькую!

Стою и вновь краснею. Наверное, это уже тенденция нездоровая. После того как мне прилетела весточка, что ректор очень ожидает меня на аудиенцию, я ещё полдня ходила потерянная, морально готовясь к худшему. И вот теперь, ожидая его приговора и исключения, я старательно в голове формулирую фразы мольбы, где я упрашиваю генерала не калечить мое будущее.

— Вначале вы съели карту с наступлениями, — подняв на меня взгляд, вкрадчиво произносит генерал Д'Альерри. — Затем карту с ловушками. Список ректорских задач, военные назначения и три приказа. Украли у меня древний артефакт, который теперь считает вас полноправной хозяйкой. Практически обвинили в компании подруги в жертвоприношениях. Об остальном я деликатно молчу. Но знайте: мое терпение не безгранично.

Вот он — момент истины! Так, мне лучше упасть на колени и умолять пощадить?

Во рту от волнения пересыхает, и я, хватаясь пальцами за кромку своего пиджака, ощущаю, как на глазах выступают слезы.

— И что будет тогда? — зябко ежусь, переминаясь с ноги на ногу. Чувствую, как от страха мои ушки трансформируются в кроличьи.

Я близка к обороту!

А на столе ректора лежит и сияет неприлично розовыми боками этот внушительный артефакт — Жезл Любви.

Осталось как-то расколдовать генерала, пока на нас метки Истинности не проявились. А вдруг он уже что-то чувствует?!

— Возьму ремень, перекину тебя через колено задом вверх, задеру юбку и отшлепаю хорошенько, — делает глоток чая из чашки ректор Д'Альерри. — Как тебе перспектива?

Он говорит это так буднично, спокойно, словно речь идёт о погоде!

Я сглатываю и делаю шаг назад инстинктивно. А щеки вспыхивают румянцем стыда и волнения.

— Ты ведь моя Истинная, Аннабель. Поэтому у тебя есть привилегия выбора. Ремнем или предпочитаешь ладонью?

Ну вот. Теперь он знает про Истинность! Мне конец!

— Я предпочитаю вообще подобного не испытывать, — честно признаюсь я.

А взгляд у дракона такой, что пробирает до мурашек.

— Меня к тебе непреодолимо тянет с недавнего времени, Зайка моя, — понижает голос ректор, а в глазах легкое веселье. — Не искушай меня лишний раз тебя касаться. А то остановиться я не смогу. Сама понимаешь, драконьи гормоны Истинности. Изнанка их подери!