Книга После развода в 40. Между нами твоя истинная, страница 93 – Екатерина Гераскина

нет пустоты, нет этих раздирающих грудь ночей, когда я просыпался оттого, что пытался услышать её дыхание рядом… а слышал только собственный хрип.

Но я оставался. Жил, хоть и не называл это жизнью. Я мечтал поменяться с ней местами. Отдать свою жизнь за ее.

И только сейчас, узнав, что она жива, я впервые за полгода понял — я тоже могу вернуться к жизни, не к существованию, в которое превратилась моя жизнь.

Пусть Кристина обрушит на меня всё все кары. Пусть отвернётся. Пусть вырвет моё сердце. Я приму любое её решение. Потому что на большее я не имею права претендовать. Не после того, во что превратил нашу жизнь. Не после того, как позволил себе потерять её. Не после всего…

Но я хочу одного: чтобы она знала о нашем сыне. О жизни, которая — удивительно, немыслимо — не угасла. Сиятельная Тьма говорит, что ещё месяц и он сможет выйти из магического сна.

Кристоферу будет почти одиннадцать месяцев…

Я так хочу показать ей нашего сына. Я хочу, чтобы первой, кого он увидит, была Кристина.

Я должен её найти. Я должен сказать ей сам, что смог… что успел… что спас жизнь нашему сыну. Она должна это знать.

Но мысли о том, что Кристина была раненная, слабая, беззащитная. И всё это время… всё это проклятое время… она была в опасности, разъедали душу кислотой.

Я занимался Орелией. Я пытался быть «правильным» мужем, честным генералом, выполнял чьи-то приказы… приказы тех, кто хотел воспользоваться моей Кристиной.

Сколько она прошла? Сколько раз ей было страшно? Сколько ночей она спала под открытым небом, зная, что за ней охотятся? И где был я? Где был я, когда она нуждалась во мне больше всего?

Каждая мысль — как удар ножом. Каждое воспоминание — как соль на рану.

Но вместе с болью поднималось другое чувство — такое яркое. Радость. Обжигающая, невыносимая. Та, от которой хочется кричать.

Жива.

Кристина жива.

Моя девочка. Моя фейри. Моё сердце.

Меня разрывало от счастья и от вины. Я хотел выть, реветь, рыть землю когтями, потому что это чувство было слишком большим для одного человека.

Я не мог изменить прошлое. Не мог вернуть ей те дни, что она прожила в страхе. Не мог вырвать из себя тот момент, когда позволил себе поверить в её смерть.

Но я мог — и я сделаю это — найти её.

Найти. Удержать. Защитить.

Пусть не как мужчина, не как муж, но как друг я могу быть рядом. Как отец ее сына, как защитник. Но я не оставляю ее больше.

Я растер лицо ладонями. Нужно было хорошо подумать, что делать.

И план сложился в голове.

Рядом с нами, буквально в паре часов езды на лошади, располагался ещё один отряд во главе с генералом Трейсхорном.

Я сосредоточился и сделал переход в чащу Леса, за деревянный дом старосты, который сейчас стал военным штабом. Я хотел понять, куда направляли Трейсхорна. Ведь была и такая возможность. Какие новости в столице.

Сиятельная Тьма сказала, что Чарльз вознамерился найти мою Кристину.

Думать о том, что он уже вышел на её след, было очень больно. Я должен был спешить. Мне нужно было найти отряд… и место, куда мог двинуться Чарльз, охраняемый воинами. И один человек мог в этом помочь.

— Эй, новичок!

Глухой бас прокатился над лагерем.

— Выходи на спарринг, посмотрим, на что ты годен!

Хохот, громкий и издевательский, разнесся по рядам. Я поднял взгляд. Передо мной возвышался воин-дракон по имени Бракк. Два метра живого булыжника. Плечи шире двери, голый по пояс, кожа в шрамах и свежих синяках — классический тип местного героя, который живёт ради драки и дешёвой славы.