Книга Второй шанс для сгоревшего феникса. Том 2, страница 29 – Ива Лебедева, Мстислава Черная

— Вы ужинали? — резко сменил я тему.

Мальчишки переглянулись.

— Да, мы ужинали, — ответил Тим. — Мы, наверное, пойдем в комнату, почитаем перед сном.

Я кивнул и прошел на кухню. Раз буду один, обойдусь без готовки. Отрезал себе толстый бутерброд, заварил вместо чая бабушкин успокоительный отвар, только вот заварку я не рассчитал, и получилось горько.

И во рту горько, и на душе противно. А еще пусто, будто чего-то не хватает. Точнее, кого-то…

Вот же зараза! Пока Арисоль строила из себя холодную стерву, мне было проще. Можно было если не ненавидеть, то хотя бы вовремя отстраняться, чувствовать себя подневольным рабом клятвы, хранить свою гордость… не замечать, что она совсем еще девчонка и умеет дразниться. Умеет улыбаться светло и мягко. Не унывать, не пасовать перед трудностями. Помогать тем, кому, по сути, не особенно обязана помогать.

Арисоль Нияр оказалась не просто наследницей огромного состояния, холодной стервозой и напыщенной богачкой. Она живая и огненная, как то самое пламя, в котором уже один раз, по ее словам, сгорела.

И у меня нет причин ей не верить. Каким чудом феникс вернулся в прошлое? Понятия не имею. Но она слишком много знает о делах, очень далеких от вчерашней выпускницы пансиона благородных девиц.

И слишком расчетливо, по-взрослому выстраивает стратегию. Даже неожиданное нападение обернула себе на пользу, избавившись от одного из врагов. А двух других основательно пошатнула, ясно дав понять, что легко им не будет.

Арисоль

— Ты не с той ноги встал? — хмыкнула я. Ялис, как и обещал, привез мне сменную одежду. Явился встрепанный, раздраженный и с кругами под глазами, будто и правда не я ему спать мешала, а что-то другое. Опять кошмары? Я хотела спросить, но вовремя прикусила язык и ушла переодеваться.

В жандармерию мы ехали молча, и я кожей чувствовала искрящее в воздухе напряжение, чувствовала, что между мной и котом словно незримая стена появилась, и она мне категорически не нравилась. Хотелось проломить ее, разбить, только вот сперва хорошо бы разобраться, в чем дело.

Словом, в кабинет Фарроу я входила мрачная.

— Неожиданно… — протянул он вместо приветствия, оценивающе проходясь взглядом по моему строгому песочно-бежевому платью, дополненному голубым жакетом в цвет обуви.

— Что именно вас удивило, лейтенант? — В его глазах для жертвы я выгляжу слишком хорошо?

Он отложил бумаги, провел ладонью по светлым волосам, отбросил прядь, слишком низко упавшую на глаза.

— Леди, неужели вы не знаете? — нахмурился он. — Вчера во дворе чуть не подрались два ритуальных агента. Один ваш, а другой нанят вашим дядей, и как у отца у вашего дяди приоритетное право забрать тело дочери. Насколько мне известно, прощание должно начаться уже сегодня в полдень. Вы же… не в трауре.

— Увы, — совершенно спокойно вздохнула я. — Мое присутствие только сыплет соль на свежую рану дорогого дяди и кузена. Ведь я выжила, а Жюли…

— А кузина Жюли на вас напала, не так ли? — перебил лейтенант. — Вы имели полное право защищаться.

Я ответила ему жестким внимательным взглядом:

— Доказать это невозможно. Ни властям, ни, самое главное, моим родным. Поэтому сейчас важнее найти того человека, который пришел за телом и сжег его. Вот когда его поймают, можно будет расспросить, кто на кого напал.