Книга Среди гроз и теней, страница 64 – Анна Бруша

В ожидании начала я рассматривала резной потолок. На нем какие-то змееподобные чудовища нападали на белых лебедей. Лебеди растопыривали крылья и изгибали длинные шеи. Весьма странный сюжет.

Но я не успела полюбопытствовать, что означает данная аллегория.

Надзиратель с гордым вытянутым лицом поднялся на кафедру, потер сухие руки и откашлялся. Разговоры в зале продолжались, как ни в чем не бывало. Его брови сошлись к переносице.

– Тишина, – сказал он, и голос его, усиленной магией, прокатился раскатом грома по залу.

Наступила испуганная тишина, а потом по рядам пробежали сдавленные смешки, но быстро стихли.

Тролль добился внимания.

– Яло эманта, – обратился он к наложницам, – вас собрали здесь, чтобы указать путь.

Дагней закатила глаза, а красивая наложница, сидящая рядом с ней, рассмеялась и сказала:

– Выход тут, рядом с нами, господин, мы его легко найдем.

Надзиратель не улыбнулся, нахмурился и обвел зал тяжелым взглядом. Он не дал себя сбить и продолжил сильным голосом:

– Так как я вижу перед собой заблудших и потерянных женщин, на которых по глупости ли, по невниманию или же по недомыслию, возложили непосильную ношу…

Он вздохнул, как будто испытывал к яло эманта сочувствие.

– Занятия магией и чтение книг отравляют разум женщин. Поэтому так много наложниц не выдерживают и становятся истеричными, злобными и замышляют всевозможныекозни против своих покровителей.

От столь странного заявления зал замер.

А у меня перед глазами мелькнуло осунувшееся лицо Тиссы. Она похудела, губы ее были сухи и искусаны, но глаза… нет, это не были глаза сломанного существа, в них горел пламень ярости.

Интересно, а Маг тоже отправился вместе с королем? Она осталась одна в этом жутком поместье?

Я заставила себя сосредоточиться на речи надзирателя. Не надо было обладать каким-то особенно острым чутьем, чтобы понять: двигала этими странными мужчинами, носящими вместо поясов плетки, отнюдь не милосердие или забота, а изощренная жестокость, помноженная на ненависть. Чего я не могла взять в толк, почему своими противниками они избрали наложниц.

– Ты что-то предвидишь? – жадно прошептала Дагней.

– Ничего.

– Ничего хорошего?

В ответ я лишь тихонечко фыркнула.

А надзиратель продолжал сыпать словами. И чем больше он говорил, тем шире открывалась бездна глупости и предрассудков.

Он ставил в пример «добродетельных жен», полагая их положение идеалом, поскольку оно отражало «естественный порядок, данный нам природой». За этой шелухой выходило, что супруга мага или другого благородного тролля не могла перемещаться самостоятельно, распоряжаться своим приданым, покупать или продавать землю или дом, ее подпись на документе без подписи мужа или опекуна являлась недействительным. Жена не могла требовать правосудия без поддержки или свидетельства мужчины.

– Да, пленные человечки находятся в том же положении, – шепнула я Дагней.

И она рассмеялась неожиданно громко.

Это вывело других наложниц из оцепенения. Все молчали не из уважения к оратору, а скорее потрясенные его глупостью.

В конце концов, все это он вещал тролльчанкам, добившимся успехов в магии, в искусствах…

Но надзиратель как будто не уловил изменения настроения в зале и перешел на совсем уж возмутительные подробности.

– Еще один корень зла кроется… в… постели. – Воодушевленный наступившей тишиной, маг повысил голос и продолжил с еще большим пылом: – Одурманенные ложными идеями, с помутившимся от книг разумом, некоторые утрачивают всякое представление об истинном предназначении женщины и стремятся лишь к извращенным удовольствиям вместо добродетельного соития, которое должно, как это заведено естественными законами природы, заканчиваться зачатием и рождением детей – новыхмагов, верных нашему королю…