Книга Среди гроз и теней, страница 65 – Анна Бруша

Последние слова потонули в невообразимом шуме, смехе. Мага в буквальном смысле освистали.

Надзиратель открывал и закрывал рот, но ни слова нельзя было услышать в гвалте, поэтому он напоминал злую рыбину, выброшенную из воды. Наложницы топали каблуками о пол, а некоторые принялись весьма метко бросать всякие мелочи, что нашлись у них при себе. Особенно успешными снарядами оказались довольно твердые конфеты, которые при метком попадании заставляли мужчину морщиться.

А потом, повинуясь единому порыву, женщины поднялись со своих мест. Из зала наложницы выходили, смеясь и обсуждая услышанное, сдабривая все весьма уничижительными замечаниями относительно надзирателей.

Многие восприняли речь как неудачную или мало уместную шутку.

Но мне все это таковым не казалось, о чем я сказала Дагней и Атали. Обе тоже были взволнованы, но держались за убеждение, что король не слишком благоволит этому ордену, и поэтому пространные речи надзирателей не будут иметь никаких последствий.

– Они хотят видеть нас деревенскими шептуньями, – в сердцах воскликнула Дагней. – Или домашними затворницами. Не знаю, что хуже. Не желаю, чтобы мои дочери выросли безграмотными и пустоголовыми, как это принято в некоторых благородных семействах.

– К счастью, они не благородные девицы, – не преминула съязвить Атали.

Так я узнала, что у блистательной Дагней имеется трое детей. Две дочери и сын. Мальчик воспитывается в одном из тролльих орденов, поскольку подает надежды в магии, а вот девочки находятся у родственников в провинции. Дагней видит их пару раз в год, когда весь свет отправляется на охоту.

– Весьма удобно, что у моего министра загородный дом всего в нескольких часах пути по туманам, – сказала она, но быстро сменила тему. – А что люди? Как обстоят дела у наложниц ваших магов?

Разговор о человеческих традициях и их сравнение с тролльими разожгли во мне любопытство. Позже, уже вернувшись домой, я решила проверить, как поживает самая влиятельная наложница Миравингии. Целительница Кьяра.

Для этого я устроилась в библиотеке и приказала Аян принести еще поленьев для камина. Ключница выжила, но теперь избегала смотреть мне в глаза, все время отводила взгляд и, когда отправлялась выполнять поручения, шептала что-то вроде защитного заклинания. Не знаю, была ли это магия илисуеверия.

Когда чахлый огонек превратился в яркое радостное пламя, я отложила книгу, которую до этого лениво листала, и чуть сильнее необходимого сжала подлокотники любимого кресла Йотуна.

* * *

Любовница верховного мага была одета в невзрачный наряд, состоявший из штанов из грубой шерсти, туники, поверх которой она носила меховой жилет, и длинного плаща. Роскошные волосы были собраны в обычную косу. Кьяра казалось хрупкой и нежной. При первом взгляде нельзя было угадать в ней могущественную магичку. Единственная деталь, намекающая на ее статус, – сияющая в полумраке бриллиантовая серьга.

Да и обстановка, в которой находилась целительница, разительно отличалась от привычных дворцовых покоев ее резиденции или замковой лаборатории. Кьяра была в крестьянской хижине. И я почти чувствовала сквозняк, который свободно гулял сквозь щели в стенах.

С ней был еще один мой знакомый. Лука зябко запахнулся в плащ и отпил из глиняной кружки.

– Почему нельзя взять и использовать эту твою магию сразу? Тролли меня побери, чего мы ждем? – его голос звучал гнусаво и хрипло. – Прикончим за раз королеву, мятежных дворян, я вернусь в столицу…