Книга Посткарантин, страница 119 – Злата Косолапова

– Где Вебер? – тяжело дыша, спросила я, даже не поздоровавшись.

Кольт повернулся к одному из ящиков, открыл его, скользнул по мне взглядом, но тут же вернулся к своему делу.

– Должно быть, скоро вернётся.

Я молчала, пытаясь восстановить дыхание. Получалось плохо. К тому же меня так распалили эмоции, что теперь аж в ушах гудело. Размеренные движения Кольтатут же начали раздражать, ещё больше начало раздражать его спокойствие и совершенно безмятежное выражение лица.

– Когда он ушёл и какого чёрта?

– Он разве тебе не оставил записку или ещё что‑нибудь?

Закрыв ящик, Кольт повернулся к своему столу, снял очки, достал из нагрудного кармана выцветший платок и протер линзы – одну за другой, очень медленно и тщательно. Снова нацепив очки на крючковатый нос, он внимательно посмотрел на меня.

Я резко пожала плечами.

– Оставил, и что? Мне от этого не легче.

Кольт неопределенно дёрнул уголком рта, подумал немного, затем ответил:

– Вебер ушёл вчера вечером. Как только ты заснула. Так он мне сказал, когда зашёл сюда, перед тем как отправится на Комсомольскую. Велел мне присмотреть за тобой. Сказал, что если не успеет ко времени, ты наверняка прибежишь, как только проснёшься и увидишь, что его нет. – Кольт расслабленным движением махнул в мою сторону – мол, вот, смотри, так оно и случилось, затем кинул взгляд на красивые часы из дерева, что стояли у него на столе. – Время – девять. Если всё прошло гладко, Вебер должен вернуться с минуты на минуту…

– Если всё прошло гладко? – кипя от гнева, произнесла я нарочито елейным тоном.

Я сжала руки в кулаки, глядя на этого самодовольного мужичка, который с таким спокойствием вещал об опаснейшем путешествии Вебера так, будто бы это было какой‑то игрой. Мол, получится – отлично, не получится – ну и ничего страшного.

Кольт уловил моё настроение. И теперь, по‑прежнему сверля меня взглядом, молчал. На его лице я не могла прочитать ни единой эмоции, кроме некоторого удивленного замешательства. Оно было продемонстрировано маленькими вскинутыми бровями и чуть опущенными кончиками губ.

– Я не просто так попросил Вебера помочь мне, – сказал Кольт доходчиво. Таким тоном, словно бы устал от того, что мне нужно было, как тупице, разжёвывать каждое слово. – Я же говорил – он хорошо знает Войтко. Не волнуйся, с ним всё будет в порядке…

– Да? – свирепо спросила я. – Неужели?

Кольт выдохнул и, сдержанно сложив руки на столе перед собой, вцепился в меня пронзительным взглядом.

– С ним ничего не случится, Маша. К тому же я сомневаюсь, что ты бы ему сильно помогла, если бы отправилась на станцию вместе с ним. – Кольт многозначительно покивал мне, и я тут же залилась краской. Его слова остудили мой пыл. Всегневные речи и всякое возмущение мгновенно пропали. Вообще‑то, он прав… Я же не терминатор. Пошла бы вместе с Вебером, и неизвестно, к чему бы это вообще привело. Я ему только лишний груз. Я опустила взгляд, кусая губы и всё больше краснея. Мне вдруг стало жутко стыдно. И Кольт это, судя по всему, заметил.

– Иди, Маша, отдохни. Погуляй по городу. Зайди ко мне через час.

Я развернулась и вышла из комнаты, хотела вернуться к собакам, но направилась бродить по городским улицам. Думала, отвлекусь, но никак, все время лезли мысли о Вебере, а ор, гам, грохот только угнетали меня ещё больше.