Книга Посткарантин, страница 123 – Злата Косолапова

– Помнишь, что я тебе говорил? – спросил Сенька, переминаясь с ноги на ногу. – Помнишь, да? Ванька, ну, он мелкий такой парень, щупленький. Волосы светлые, грязные. Главное, запомни, что с собой он всегда книгу на ремнях носит. Всегда‑всегда. Как увидишь его, сразу узнаешь.

– Поняла.

Я сосредоточенно кивнула, и Сенька добавил:

– Маш… Ты, главное, вести себя с ними не забывай так, как надо, а то они быстро тебя в ошейник…

– Помню.

Снова кивнула. Не прощаясь, отодвинула плотную ткань занавески и вышла на платформу. Духота, народа туча. Гам, галдёж. И все какие‑то веселые, светятся. Смотреть тошно. Меня так боль крутила, прямо‑таки от головы до пят, в животе – словно жгучий яд разлился, а в сердце и вовсе дыра.

Я закрыла глаза. Вытащу я Вебера. Всё сделаю, чтобы вытащить его.

Я чувствовала неподъемный камень вины на своем сердце: если бы не я, его бы никто не стал держать в ошейнике. Возможно, он бы уже был в Метрополисе… Но кто же знал. Меня скрутило от тоски.

Свистнув Рексу и Декстеру, я направилась к путям.

Кольт сказал, что полчаса назад в сторону Комсомольской ушел караван, такчто путь должен быть чистым. Сомневалась я, конечно, в его чистоте, но мне не выбирать. Хорошо, что хоть Сенька «Багиру» дал. Хорошенькую такую. Новую, можно сказать. А главное, что со мной Рекс и Декстер были.

Трясло меня, конечно. Чем дальше уходила в сырую темноту тоннелей, тем больше трясло. Пару раз встретила путников, один раз мародёров. К счастью, меня никто не трогал. Да и кому я нужна была? Девчонка вся чумазая, мрачная, вид суровый донельзя. Раздула я этот вид, конечно. Тренировалась. А ещё ведь две собаки со мной. Такие собаки, что проблем не оберёшься, если полезешь. И поделом.

Да и, честно говоря, напади на меня кто сейчас, я бы до последней кровинки билась. У меня там Вебер мой попал по полной программе, поэтому я ни перед чем не отступлюсь. Вот ей‑богу.

Направляясь к Комсомольской, я всё обдумывала свою миссию, боялась, что кто‑то там из работорговцев узнает собак Вебера, и всё же это было маловероятно. А вот если Рекс и Декстер учуют Вебера и сломя голову кинутся к нему, выдавая меня с потрохами… Мне тогда тю‑тю.

– Так, вы двое, Рекс, Декстер, чтобы возле меня шли… Увидите Вебера, всё равно возле меня идите… – свирепо хватая псов за ошейники и осознавая, что вряд ли они меня понимают, строго сказала я.

Мы как раз только‑только прошли Чистые пруды.

Там сегодня какой‑то аншлаг был: сверху пришли торгаши и теперь зазывали к себе всех, проходящих мимо. Еле отвертелась.

Передохнув у Чистых минут двадцать, мы с псами отправились дальше. Теперь тоннель казался ещё более тёмным, чем раньше, и слишком пугающим. То пыль, то плесень. Вода мерцала холодом, капала, звонко ударяясь о поверхность: кап‑кап‑кап. Где‑то шелестел ветер, что‑то хрустело. Крысы шустро бегали в тени, пищали, что‑то грызли. Рекс и Декстер разгоняли их: то рычали, то лаяли, то гоняли.

Дорога до Комсомольской оказалась не так уж и длинной. Более того – не такой уж и опасной. Возможно, ночью тут можно было встретить куда больше приключений на одно место, но днём тут всё‑таки было довольно тихо.

Привыкнув к мрачной и напряженной обстановке вокруг, я всё шла и шла. Боялась до колкой дрожи, но продолжала путь, не останавливаясь зазря.