Книга Посткарантин, страница 42 – Злата Косолапова

Мне вдруг стало стыдно. Может, человек действительно в передрягу угодил, а я тут нюни развела. Дура какая‑то.

– Прости, Саш… Я не хотела, – прошептала я. – Конечно, я верю тебе. Скажи мне, что делать, и я дождусь тебя в городе.

Снова послышался рёв моторов, и мы с Вебером оглянулись на холм, под которым находилась Адвега.

– Значит, так, Машка, – посмотрев на меня снова, сказал Вебер. – Иди до Тверского. В город тебя пустят. Там спросишь, где бесплатная ночлежка, дежурный у ворот тебе скажет. Дойдешь туда, поешь и ложись. Завтра утром я найду тебя. Не говори никому, что ты со мной, ни в коем случае – это первое, а второе – давай заклеивай татуху, а то тебя найдут – оглянуться не успеем.

Вебер протянул мне пачку пластыря.

– Хорошо, – растеряннокивнула я и взяла пластырь.

Вебер снова обнял меня, чмокнул в лоб и, свистнув своим псам, развернулся и быстро пошел в другую сторону – в ту самую темнотищу, на которую я даже смотреть боялась.

Вздохнув, я поплелась к Тверскому. Я кусала губы, думая о том, всё ли в порядке будет с Вебером… Я волновалась за него не на шутку… Но он знает, что делать. Я же должна всеми силами постараться не вляпаться в какую‑нибудь историю…

***

До города я ковыляла не меньше сорока минут. Мои ноги, ладони и плечи болели так, словно в них всадили раскаленные пруты арматуры. Я очень устала. Мне хотелось пить, есть тоже, но я не могла позволить себе остановиться даже на минуту, продолжая методично идти по просеке, через которую меня вела дорога. Бетон и куски асфальта крошились под ногами, ветер свистел в ушах, песок и пыль мешались со слюной.

Мне казалось, что впереди я вижу россыпь огней. Кажется мне это или нет? Вскинув тяжёлую голову, я увидела, что приблизилась к Тверскому. Сон пропал в одно мгновение: передо мной высилась стена, выстроенная из кирпича, камня и железа; ей был обнесён весь Тверской. Поверху стены через каждый метр горели старые фонари, мимо которых ежеминутно прохаживались вооруженные люди.

Город был хорошо укреплён. Я прищурила глаза: у открытой калитки, прорезанной в больших воротах, раскуривал сигарету один из караульных. Это был высокий мужчина с чёрной банданой, повязанной на голове. Мужчина был одет в пропылённый тёмно‑зелёный камуфляж, старые берцы и кожаную куртку.

Возле городских ворот крутилось несколько человек. Кто‑то молча ходил из стороны в сторону, кто‑то разговаривал о чём‑то с товарищем. Дряхлый старик, сидящий у подножия стены, зачерпывал трясущейся рукой монеты из маленького мешка, пересчитывал их и кидал в жестяную банку. Недалеко от старика стоял сгорбленный странник, закутанный в выцветший плед. Он жевал травинку, кривя широкий рот, пока вокруг него, радостно потявкивая, нарезала круги лохматая собака. Я с немалым волнением, даже с каким‑то благоговейным страхом наблюдала за обстановкой вокруг. Впечатления смешались. С одной стороны, я чувствовала страшное отчуждение. Кажется, я всё же слишком долго жила в закрытом городе под землей. С другой… Боже мой, я ведь до сумасшествия скучала по миру под небом, по этому воздуху, по людям, живущим здесь,по городам этих вольных земель… Как жаль, что Вебера сейчас нет рядом!

Я снова посмотрела на караульного, дежурившего у ворот. Он не обращал на меня ровно никакого внимания, щурил блестящие глаза и посматривал в сторону людей, копошащихся у стен города. Весьма надеясь на то, что мой вид не вызывает никаких подозрений и намёков на угрозу, я медленно направилась к городским воротам.