Книга Посткарантин, страница 79 – Злата Косолапова

Я смотрела на Ласку, пытаясь осознать её слова. Она что, действительно думает, что меня успокоит то, что она здесь несёт?!

– Да мне всё равно, кто он! – рыкнула я. – Плевать я хотела на это! Хочешь идти – иди к нему сама!

– Дура! – едва не лопаясь от гнева, снова выругалась Ласка. Отвесив мне подзатыльник, она схватила меня за воротник и пихнула вперёд, к ближайшему дверному проёму. – Ничего ты не понимаешь! Я бы и пошла. Да он уперся, мол, из Адвеги мне девку подавайте. Тьфу… Вот правда ведь идиотка, каких поискать… Давай, шуруй. Времени у нас мало.

Я зажмурилась. Где мне теперь найти выход из этой ямы, в которую я падала?..

***

Меня заперли в старой ванной комнате. От былой красоты здесь не осталось и следа, всё было замызганное и едва‑едва работающее. К счастью, мне позволили помыться самой, потом Ласка начала наводить марафет. Уже вскоре меня перевели в тесную гардеробную, где пахло средством для борьбы с молью и отвратительными духами. Мне пришлось надеть на себя то, что для меня подобрала Ласка, но так как я находилась в таком ступоре, то даже не сразу смогла искренне ужаснуться тому, что увидела в зеркале.

– Короче, слушай меня внимательно. Мужик этот, клиент наш, хороший наёмник, они с Майораном давно работают вместе. Придется тебе выложиться на все сто. – Ласка показала мне кулак. – И только попробуй истерику закатить или ещё чего похуже устроить… Чего говорить будет, то и делай – и без выпендрежа, ясно? А то Майоран с нас обеих шкуру снимет и себе ковёр сделает.

Девушка тяжело вздохнула, затем прикрыла глаза и устало потёрла лоб. О чем‑то подумав, снова посмотрела на меня и, уже схватив за запястье,заставила меня покрутиться перед мутным овалом зеркала. Ну, нарядили… Кто это ж придумал‑то, а?..

Я разочарованно прикусила губу, не без боли глядя на своё отражение. Нет, честно, всё бы неплохо, если бы я так для своего мужика оделась, а не для какой‑то сволочи, любящей развлекаться в местном притоне.

Платье на мне было короткое, чёрное, украшенное кружевами. Со свободной юбочкой куда выше колена. Рукава у платья были короткими, вырез глубоким, так что холодно в нём было – мама не горюй. В придачу к платью Ласка заставила меня надеть черные чулки и отвратительные туфли на высоченных каблуках.

Всё пропало. С самого начала всей этой истории, начиная с того, что Ласка заявила мне о том, что мне предстоит, и до сих самых пор, я думала о том, что мне делать. Мыслей было мало, но они, к счастью, были. Правда, не слишком полезные. Сделать я и правда ничего не могла. Но без боя не сдамся, уже решила для себя наверняка.

Впрочем, то, что мне такое решение может сильно аукнуться, я поняла, как только меня привели в комнату для встречи с клиентом, который должен был подойти через двадцать минут.

Я едва не устроила истерику. Подкатило так, что сдерживаться пришлось изо всех сил. Подкатило и взорвалось где‑то внутри, как только меня завели в это отвратительное место, где глотка воздуха не сделать – тяжелый аромат сладчайших духов, казалось, въедается в кожу; здесь стены были украшены кусками прожжённой красной ткани, пропыленные ковры были истоптаны и испачканы даже знать не хочу чем, а пошловатые картины и тошнотворные портьеры бордового цвета закрывали окна и огромную кровать с самодельными стойками для балдахина. Мебели здесь было не так много, и вся она была резная, из дерева, блестящего от лака.