Онлайн книга «Посткарантин»
|
И если вечером мне казалось, что всё обойдётся, то ближе к ночи… Ближе к ночи в клубе Майорана начался такой кошмар, какого я и в своих самых страшных снах не могла представить. Уже как три часа перед моими глазами то и дело стояли несчастные девушки и их клиенты. Мужчины и женщины, скорее уже звери, не люди, среди которых то и дело встречались бесконечные извращенцы,насильники, сволочи – неважно кто, но главное, что с деньгами, текущими в карман Майорана. Меня трясло от отвращения и ужаса. И будь у меня такая возможность, я бы забилась где‑нибудь в уголке и рыдала от беспомощности, однако такой возможности не было и быть не могло, так как пропорционально остальным работникам клуба, моей работы к ночи прибавилось в разы. И вот, мне по‑прежнему приходилось убираться без устали, бегая в лохмотьях по всему клубу. Меня тошнило от того, что мне приходилось убирать, и от того, что приходилось видеть. Тогда‑то я и узнала, каков весь цвет творящегося здесь кошмара. Я выдохлась. Мои руки ослабли, колени были разбиты в кровь, локти едва гнулись. Час назад мне пришлось зубочисткой отключать датчик Адвеги, забившись в углу туалета. Это был кошмар, и я, честное слово, сначала подумала, что, может, ну его, ничего не отключать – пусть придут сюда из Адвеги и заберут меня обратно. Но нет, нет… Это не вариант. Может, я ещё смогу отсюда как‑то сбежать. Может, всё‑таки Вебер меня уже ищет… Ласка упоминала мне сегодня днём, что режим работы у них преимущественно ночной. Клуб работал до четырех утра, после охрана сменялась, бармены уходили на отдых, а девочки шли спать. Кто‑то из последних, соответственно, оставался с клиентами, остальные устраивались в общих комнатах. Сон продолжался до десяти утра, дальше час на сборы и подготовку. Выходные у них тоже здесь были: один день в неделю, и у каждого по своему графику. Кроме Ласки, надо сказать, я ни с кем не общалась. Не могла: не было ни сил, ни времени, ни желания. У девочек, впрочем, тоже. Я заметила, что среди них были и очень жестокие, и, наоборот, те, при одном взгляде на которых хотелось их немедленно отсюда вытащить. В любом случае я была очень рада, что работаю, отмывая полы, а не делая того, что делают сейчас большинство девчонок: то есть либо бегают на побегушках по залу в откровенных платьях, давая себя трогать всем кому не лень, либо ещё хуже – развлекают клиентов уже совсем иначе. Нет‑нет, я готова драить полы хоть каждый день, молча, без отдыха, без нареканий, только бы меня не заставляли делать то, что, конечно же, Майоран намеревается заставить меня делать. Я попалась Майорану сегодня около двенадцати дня. Первые полчаса провела взаперти в его кабинете. Потом приходил Часовой, былсуд, который закончился очень быстро и с очень плачевным результатом. Я сама виновата, знаю. Видела, как Часовой делал всё, чтобы хоть как‑то вытащить меня из этого болота, но всё пропало: люди Майорана настолько слаженно всё сделали, настолько умело меня подставляли, настолько красноречивых свидетелей использовали против меня, что все мои слова выглядели дешевыми оправданиями, а история – бабьими россказнями. Суд закончился, Майоран выиграл, и меня снова заперли в его кабинете. Я спряталась куда‑то в угол, всё ждала, что что‑нибудь произойдёт, что Часовой обязательно вернётся с людьми, что вытащит меня… |