Книга Охотница из Иринтала, страница 40 – Мелина Боярова

Ой! А разве мертвые дышат? Не должны вроде. Я что, не умерла? Быть такого не может. Чтобы глирх упустил добычу? Бре-ед! Или все-таки правда?

В этот момент раздался слаженный ор голосов, означающий победу одного из противников. Этого моя бедная голова не выдержала.

— Можно потише? Умереть уже спокойно не дают. На том свете вас слышно.

Сразу после моих слов наступила гробовая тишина. Так замечательно сразу стало, так спокойно, что я улыбнулась и снова провалилась в бессознательное состояние.

Очнулась я недели через две после нападения тварей. Все это время меня мучила лихорадка, мышечные боли, скачущая вверх и вниз температура. Я и так не отличалась крепким телосложением, а тут совсем исхудала. Теперь не то, что глирх, даже эргал на кости не позарится.

За мной постоянно ухаживали. Когда бы я не пришла в себя, рядом находился кто-то из братьев. Еще я чувствовала, будто мы куда-то едем. Тряска доставляла массу неудобств и причиняла боль, поэтому меня часто держали на руках, как маленького ребенка. Кажется, это был Тэбан. Когда я в один из проблесков сознания услышала его голос, ощутила поддержку надежных рук, то вцепилась в учителя и долго плакала, уткнувшись лицом в грудь и вдыхая ставший родным запах.

Однажды утром я просто открыла глаза, понимая, что нигде и ничего не болит. И это было самое восхитительное ощущение, которое только возможно испытать. Я вдохнула полной грудью и замерла, опасаясь резкой боли в ребрах. Но ощутила только тяжесть тугой повязки, и небольшой дискомфорт. Попробовала пошевелить руками и ногами — конечности оказались на месте, слава Рааду, глирх ничего не отгрыз на память. После этого я поднялась и села в кровати.

Кровать! За пару месяцев в Тангсуре и ночевок на дощатом полу я забыла, как же мягко и удобно в ней спать. Закуток, где я лежала, отделялся плотной ширмой. Комната была большой, я оценила размер, осторожно высунув нос из-за занавески наружу. Основную площадь съедали двухъярусные кровати и деревянный обеденный стол с лавками, расположившийсяу единственного окна. Возле кроватей с двух сторон примостились сундуки для вещей. В углу, рядом с вешалкой для верхней одежды, висел рукомойник. Обстановка навевала мысли о съемном номере на постоялом дворе.

За столом, подложив руки под голову, посапывал Наур, а больше я никого не заметила. Будить парня я не планировала, но мне срочно приспичило в туалет. Только прежде следовало одеться. Вещи лежали тут же, на крышке сундука, установленного в изножье. Поверх короткой нательной рубашки, которую обнаружила на себе, я накинула шерстяную кофту. С радостью натянула штаны, к которым так привыкла за последнее время, и сунула ноги в новенькие полусапожки. Невольно отметила, что обувь и вещи мне великоваты.

Крадучись, я двинула к выходу, однако наступила на половицу, которая предательски скрипнула по моим весом. Брат резко вскочил на ноги, грохнув лавку на пол, обвел помещение настороженным полусонным взглядом и замер, уставившись на меня с недоумением.

— Лаисса! — Расцвел доброй улыбкой, бросился ко мне и сгреб в охапку. — Наконец-то очнулась! А то мы уже волноваться начали. Ты чего встала?

— Ой! Осторожнее, — пискнула, понимая, что не вовремя братец обниматься кинулся. — Задушишь ведь! Мне кажется, или ты еще больше стал?