Книга Охотница из Иринтала, страница 68 – Мелина Боярова

На поиски трав и прочие приготовления ушел остаток дня. Хищников поблизости я не наблюдала. Значит, в этих местах орудует более опасный противник — человек. Мелочь если и приближалась, привлеченная запахом крови, то получала по зубам и сваливала прочь. На ручей наткнулась у самых предгорий, куда выдвинулась в поисках лагеря, о котором упоминал Калим. Если братьев схватили, то наверняка спрятали там. За ночь я рассчитывала набраться сил и рано утром отправиться на разведку. Будь у меня полноценное восстанавливающее зелье, через пару часов я бы уже забыла о ране. Но и так чувствовала себя сносно, подкрепившись мясом глухаря, подстреленного из метательной трубки. Переночевала на дереве. На этот раз устроилась с удобствами, насобирав мягкой травы и веток. Утром перевязала руку, пополнила запасы трав и парализующего яда древолазной лягушки, обитающей на нижних ярусах старых деревьев. После этого прибралась, уничтожив следы пребывания, и отправилась на поиски разбойничьего лагеря. По моим прикидкам он находился на расстоянии дневного перехода.

Двигалась я неторопливо, соблюдая меры предосторожности. Когда имеешь дело с охотниками, ни за что не обнаружишь их лежку, пока сами себя не выдадут. Мирная жизнь расслабляет, не без этого, но Иринтал не прощает ошибок. Пусть мы сейчас находимся в нейтральной зоне гиблого леса, это не повод для беспечности.

К предполагаемому лагерю я вышла после полудня, определив местоположение методом исключения. Мне перестали попадаться мелкие грызуны, птицы часто срывались с крон и кружили над деревьями, а в лесу установилась непривычная тишина. Каждый лес звучит по-особенному,если научиться правильно слушать. Навык вырабатывается постепенно, когда часами неподвижно сидишь в засаде, сливаешься с местностью и настраиваешься на внутреннее восприятие мира.

Я слышала об этом эффекте от наставника, но понимание, насколько это действенно и привычно мне, пришло не сразу. Еле различимый внизу скрип веток и шум гуляющего по верхушкам ветра, пение цикад и трели птиц, редкие вскрики животных. Хищники научились единению с природой и не издавали лишних звуков при перемещении. Громадный эргал умел ступать так аккуратно, что ни одна веточка не шелохнется. А появление глирха заметишь только тогда, когда его клыки вопьются в горло.

Устроившись на дереве, я не меньше получаса слушала лес. И он подсказывал, что поблизости обосновались чужаки. Да, визуально ничего не указывало, что рядом расположился крупный отряд, но само наличие посторонних для меня стало неоспоримым фактом. Иногда молчание и отсутствие привычных звуков говорило об опасности больше, чем разносящиеся по округе громкие голоса, отблески костра или даже табличка с указателем.

Прощупывая взглядом соседние деревья и кусты, я выискивала, где расположился дозорный. Терпение и усидчивость были вознаграждены, когда ничем не примечательный с виду куст шевельнулся в отсутствие ветра. Я подкралась поближе, обосновавшись на соседнем дереве, рассматривая кочку, покрытую ковром прелых листьев и молодой травой, на вершине которой выросла раскидистая спирея. Таких кочек вокруг тысячи, что в ней подозрительного?

Подождав еще немного, я увидела, как шевельнулась трава, а пласт земли чуть приподнялся и опал на прежнее место. Охотник сменил позу, что в другом случае осталось бы незаметным для окружающих. Но я уже выследила цель, в которую через мгновение вонзился дротик с парализующим ядом. «Куст» вздрогнул и затих, а я выпустила запас метательных игл с оперением, чтобы наверняка достать противника. Под слоем дерна мог прятаться не один дозорный. Выждала еще полчаса для верности, прежде чем спуститься и проверить, так ли это.