Книга Берен и Лутиэн, страница 10 – Джон Рональд Руэл Толкин

В «Книге утраченных сказаний» центральное место отведено истории английского моряка «англосаксонского» периода по имени Эриол или Эльфвине: он, плывя по океану далеко на запад, в концеконцов добрался до Тол Эрессеа, Одинокого острова, где жили эльфы, покинувшие «Великие земли», впоследствии названные Средиземьем (в «Утраченных сказаниях» этот термин не используется). Гостя́ на Тол Эрессеа, Эриол узнал от эльфов истинную древнюю историю о Сотворении Мира, о Богах, об эльфах и об Англии. Эта история и составила «Утраченные сказания Эльфинесса».

Данный труд дошел до нас в виде нескольких потрепанных «тетрадочек», исписанных чернилами и карандашом; рукописи зачастую крайне неразборчивы, хотя, рассматривая их с помощью лупы на протяжении многих часов, много лет назад я сумел распознать все тексты, за исключением разве что отдельных слов. «Сказание о Тинувиэли» – одно из преданий, поведанных Эриолу эльфами на Одиноком острове; в данном случае рассказчицей выступает девочка по имени Веаннэ, а слушает ее множество детей. История изложена в чрезвычайно своеобразной манере, с пристальным вниманием к деталям (ее характерная черта), в ней встречаются архаичные слова и целые конструкции; ее слог разительно отличается от поздних стилей моего отца, – глубоко прочувствованный, поэтичный, и порою «по-эльфийски загадочный». Тут и там в манере выражения ощущается также подспудный сардонический юмор (например, убегая вместе с Береном из чертогов Мелько и столкнувшись с жутким демоническим волком Каркарасом, Тинувиэль вопрошает: «Откуда такая грубость, Каркарас?»).

Как мне кажется, было бы небесполезно, не дожидаясь завершения «Сказания», остановиться здесь на некоторых аспектах этой самой ранней версии легенды и вкратце пояснить некоторые имена, играющие важную роль в повествовании (они приводятся также в «Списке имен и названий» в конце книги).

«Сказание о Тинувиэли» в переписанном виде, – а для нас это самый ранний ее вариант, – в составе «Утраченных сказаний» легенда отнюдь не самая ранняя; другие сказания отчасти ее поясняют. Если говорить только о структуре повествования, некоторые из них, как, например, сказание о Турине, не слишком далеко ушли от версии опубликованного «Сильмариллиона»; некоторые, как, в частности, «Падение Гондолина», сказание, написанное самым первым, представлены в опубликованной книге лишь в крайне сжатом виде; а некоторые (здесь ярким примером как раз и послужит настоящее сказание) разительно отличаются в ряде аспектов.

Ключевым отличиемв эволюции легенды о Берене и Тинувиэли (Лутиэн) стал тот факт, что позже в нее вошла история Фелагунда Нарготрондского и сыновей Феанора; не менее важно, пусть и в ином смысле, то, что поменялась природа Берена. Неотъемлемо важный элемент более поздних вариантов легенды состоит в том, что Берен – смертный, а Лутиэн – бессмертная эльфийская дева; но в «Утраченных сказаниях» эта тема отсутствует: здесь Берен тоже оказывается эльфом. (Однако из примечаний моего отца к другим сказаниям видно, что изначально Берен был смертным; то же самое явствует из стертого карандашного текста «Сказания о Тинувиэли».) Эльф Берен принадлежал к эльфийскому народу под названием нолдоли (впоследствии нолдор); в «Утраченных сказаниях» (и позже) этот этноним переводится как «номы»: Берен был номом. Данный перевод впоследствии обернулся для моего отца настоящей проблемой. Он использовал слово ном(Gnome) как абсолютно отличное по происхождению и значению от тех гномов, которые сегодня воспринимаются как маленькие фигурки для украшения садов. Слово ному отца восходит к греческому gnōmē– «мысль, мудрость»; в современном английском языке оно кое-как выжило в значении «афоризм, максима», вместе с прилагательным «гномический» (gnomic).