Книга Берен и Лутиэн, страница 15 – Джон Рональд Руэл Толкин

Тогда опечалился Берен, ибо одиноко ему было, и огорчил его испуг незнакомцев; повсюду искал он Тинувиэль, думая, что не убежала она. И вдруг, нежданно-негаданно, коснулся он ладонью ее тонкой руки среди листвы; и, вскрикнув, Тинувиэль бросилась от него прочь; стремительно, как только могла, скользила она в бледном свете меж древесных стволов и стеблей болиголова, и вокруг них, порхая и мелькая в лунных лучах, как умеют одни лишь эльдар. Нежное прикосновение ее руки еще больше разожгло в Берене желание отыскатьдеву; быстро следовал он за нею – однако недостаточно быстро, ибо в конце концов ей удалось ускользнуть. В страхе прибежала Тинувиэль к жилищу своего отца и еще много дней не танцевала в лесах одна.

Великая скорбь овладела Береном, и не пожелал он покинуть те места, все еще надеясь увидеть вновь, как кружится в танце прекрасная эльфийская дева; много дней скитался он в лесу, дик и одинок, разыскивая Тинувиэль. На рассвете и на закате искал ее Берен, когда же ярко светила луна, надежда возвращалась к нему. Наконец, однажды ночью он заприметил вдалеке отблеск света, и что же! – там, на невысоком безлесном холме, танцевала она в одиночестве, и Дайрона поблизости не было. Часто, очень часто впоследствии приходила туда Тинувиэль и, напевая про себя, кружилась в танце. Порою тут же был и Дайрон, – тогда Берен глядел издалека, от кромки леса; порою же Дайрон отлучался – тогда Берен подкрадывался поближе. На самом же деле Тинувиэль давно уже знала о его приходах, хотя делала вид, что ни о чем не догадывается; давно оставил ее страх, ибо великая скорбь и тоска читались на лице Берена в лунном свете; и видела она, что нет в нем зла, и очарован он ее танцами.

Тогда Берен стал незамеченным следовать за Тинувиэлью через лес до самого входа в пещеру и до моста; когда же исчезала она внутри, Берен взывал через поток, тихо повторяя «Тинувиэль», ибо слышал это имя из уст Дайрона; и, хотя не ведал Берен о том, Тинувиэль часто внимала ему, скрываясь под темным сводом, и улыбалась либо тихо смеялась про себя. Наконец, однажды, когда танцевала она в одиночестве, Берен, набравшись храбрости, выступил вперед и молвил ей: «Тинувиэль, научи меня танцевать». «Кто ты?» – спросила она. «Берен. Я пришел из-за холмов Горечи». «Ну что ж, если так хочешь ты танцевать, следуй за мною», – отвечала дева и, закружившись в танце перед Береном, увлекла его за собой все дальше и дальше в лесную чащу, стремительно – и все же не так быстро, чтобы не мог он следовать за нею; то и дело оглядывалась она и смеялась над его неловкой поступью, говоря: «Танцуй же, Берен, танцуй! Так, как танцуют за холмами Горечи!» И вот извилистыми тропами пришли они к обители Тинвелинта, и Тинувиэль поманила Берена на другой берег реки, и он, дивясь, последовал за нею в пещеру и подземные чертоги ее дома.

Когда же Берен оказалсяперед королем, он оробел, а величие королевы Гвенделинг повергло его в благоговейный трепет; и вот, когда король молвил: «Кто ты, незваным явившийся в мои чертоги?» – ничего не смог сказать Берен. Потому Тинувиэль ответила за него, говоря: «Отец мой, это – Берен, странник из-за холмов, он хотел бы научиться танцевать так же, как эльфы Артанора», – и рассмеялась; но король нахмурился, услышав о том, откуда пришел Берен, и молвил: «Оставь легкомысленные речи, дитя мое, и ответь, не пытался ли этот неотесанный эльф из земли теней причинить тебе вред?»