Онлайн книга «Берен и Лутиэн»
|
Остается рассмотреть еще один аспект истории, – собственно говоря, ее финал, – как мне кажется, чрезвычайно важный для автора. Самая ранняя отсылка к судьбам Берена и Лутиэн после того, как Берен погиб во время охоты за Кархаротом, содержится в «Сказании о Тинувиэли»; но на тот момент и Берен, и Лутиэн были эльфами. Там говорилось (стр. 96–97): «Тинувиэль, сломленная горем, и не видя более в мире ни утешения, ни света, не мешкая, последовала за ним по тем темным тропам, что каждому суждено пройти в одиночестве. И вот красота ее и нежная прелесть тронули даже холодное сердце Мандоса, так, что он позволил ей вновь увести Берена в мир живых; подобного не случалось с тех пор ни с человеком, ни с эльфом. <…> Однако вот что сказал Мандос этим двоим: «Ло, о эльфы, не к жизни, исполненной безмятежной радости, отсылаю я вас, ибо в мире, где обитает злобный сердцем Мелько, более не существует она; узнайте же,что станете вы смертными, подобно людям; когда же вы вновь вернетесь сюда, это будет навечно…» Из данного отрывка со всей очевидностью явствует, что история Берена и Лутиэн имела продолжение в Средиземье («ибо славные деяния довелось им свершить впоследствии, и немало преданий сложено о том»), однако здесь говорится только, что эти двое названы и-Куильвартон, то есть Умершие, что Живы; и что «стали они могучими фэйри в краях к северу от Сириона». В еще одном из «Утраченных сказаний», «О пришествии Валар», подробно рассказывается о тех, кто приходил в Мандос (так называют чертоги и одновременно Бога, подлинное имя которого – Вэ): Туда в последующие дни отправлялись эльфы всех родов, кои по несчастью погибли от оружия либо умерли от горя по убитым, – только так могут умереть эльдар, и то лишь на время. Там Мандос объявлял им приговор, и там ждали они во тьме, грезя о былых своих деяниях, пока не настанет назначенный Мандосом час и не смогут они возродиться в собственных детях и вновь выйти в мир к смеху и песням. С этим фрагментом можно сравнить обособленный отрывок из «Лэ о Лейтиан», приведенный на стр. 232, касательно «Края Утрат, где дни Умершие влачат»: В безмолвной мгле не слышен звук — Ни голоса, ни сердца стук; Лишь раз в сто лет глубокий вздох Звучит на рубеже эпох. Край Ожиданья тьмой укрыт: Там те, кто в мире позабыт, Ждут, в сумрак дум погружены, В земле вне солнца и луны. Концепция, согласно которой эльфы могут умереть лишь от ран и оружия, либо от горя, сохранилась и вошла в опубликованный «Сильмариллион»: Ибо эльфы не умрут, пока жив мир, разве что будут убиты либо иссушит их горе (этим двум мнимым смертям подвластны они); равно как и не убывает с годами их сила, вот разве что ведома им усталость десяти тысяч веков; умерших же призывают в чертоги Мандоса в Валиноре, откуда со временем они могут и возвратиться. Сыны же людей знают истинную смерть и покидают мир; потому и зовут их Гостями или Чужаками. Смерть их удел, таков дар Илуватара, которому с течением Времени позавидуют даже Власти Земли. Как мне представляется, слова Мандоса в «Сказании о Тинувиэли», процитированные выше, – «станете вы смертными, подобно людям; когда же вы вновь вернетесь сюда, это будет навечно», – подразумевают, что он отменяет их эльфийскую судьбу: умерев так, как могут умереть эльфы,они уже не возродятся, однако им будет дозволено – им одним и никому более! – покинуть Мандос в своем собственном естестве и обличье. Однако за это они заплатят определенную цену: ибо когда они умрут вторично, возможности вернуться у них уже не будет, и ждет их не «мнимая смерть», но смерть, что суждена людям сообразно их природе. |