Книга Суженые из другой галактики. Отбор для землянки, страница 232 – Элиз Холгер

Он усмехнулся, его горячее дыхание обжигало кожу, а низкий, хриплый смешок заставил мое сердце бешено колотиться.

— Ты безумно сладкая... — прошептал он, и в его голосе звучало что-то хищное, голодное, прежде чем он переключился на другой сосок, лаская его уже жестче, увереннее, заставляя меня терять рассудок от каждого движения его губ и языка.

Я чувствовала, как его руки скользятпо моим бокам, вниз, к бедрам, сжимая их с такой силой, что на коже оставались следы от пальцев — и мне хотелось, чтобы они остались, чтобы завтра я могла видеть, трогать их, вспоминая этот момент.

— Я хочу слышать, как ты сходишь с ума, — прошептал он, и его слова как раскаленный уголь, прожгли меня до глубины души.

И я сходила. С каждым прикосновением, каждым взглядом, каждым шепотом его голоса. Его губы не спешили покидать мою грудь, но я почувствовала, как его пальцы скользят вниз, по животу, к краю платья. Один жесткий взмах руки — и подол задрался, обнажая бедра, дрожащие от предвкушения. Его пальцы провели по внутренней стороне, оставляя за собой след огня, и я закусила губу, когда он нашел резинку трусиков.

— Такие ненужные... — прошептал он, и в его голосе звучала темная, манящая усмешка.

Он аккуратно снял трусики, и помогла ему, поднимая то одну дрожащую ногу, то вторую. Почувствовала, как прохладный воздух касается моей горячей, уже влажной кожи. Он не дал мне времени смутиться, не позволил застесняться. Его ладони легли на мои бедра, раздвигая их шире, а горячее дыхание обожгло нежную кожу внутренней стороны.

— Афгард... — мое дыхание прервалось, когда его язык провел долгий, медленный путь от самого низа, вверх, к самому чувствительному месту.

Он не торопился, словно хотел запомнить каждый мой вздох, каждый стон. Сначала просто легкие, едва ощутимые касания кончиком языка — будто пробуя, исследуя. Потом шире, увереннее, обжигающе влажно. Я вцепилась в комод рядом, когда он нашел тот маленький, трепещущий бугорок и начал водить вокруг него круги — сначала медленно, затем быстрее, настойчивее.

— Да... вот так... — мой голос звучал хрипло, срываясь на высоких нотах, когда он добавил пальцы.

Один вошел легко — я была уже так готова, так жаждала его. Глубокий, плавный толчок, затем второй, и третий, и я уже не могла сдерживать стоны. Его пальцы двигались в ритме с языком, то ускоряясь, то замедляясь, вытягивая из меня волны удовольствия, каждая ярче предыдущей.

— Ты так красиво дрожишь... — прошептал он, отрываясь на мгновение, чтобы посмотреть мне в глаза.

Я видела в них голод, дикий, неконтролируемый, и это заставляло меня гореть еще сильнее.

—Я хочу почувствовать, как ты кончаешь на моем языке.

И я не могла сопротивляться. Его губы сомкнулись вокругклитора, язык вибрировал, пальцы вонзались глубже, быстрее — и мир взорвался в миллионе искр. Я выгнулась, вскрикнула, чувствуя, как волна накатывает с невероятной силой, а он не останавливался, пил каждый мой спазм, каждый трепет, пока я не рухнула в его объятия, дрожащая и обессиленная.

Но это было не все. Один поцелуй и возбуждение вернулось с новой силой. Мы не дошли до спальни. Одежда слетала с нас кусками — его рубашка, расстегнутая моими дрожащими пальцами, мое платье, сорванное его нетерпеливыми руками, его брюки, упавшие на пол с глухим стуком пряжки, мой бюстгальтер. Каждый сброшенный предмет оставлял за собой след горячей кожи, дрожащих прикосновений, прерывистого дыхания, смешанного с тихими стонами и шепотом. Мы перемещались в гостиную, спотыкаясь о разбросанные вещи, цепляясь друг за друга, как будто боялись, что если хоть на секунду отпустим — всё рассыплется, окажется миражом, сном.