Книга Сокрушая ночь, страница 23 – Кэтрин Куинн

Уничтожит их. Не заберет. Не использует в своих целях.

Уничтожит.

– Почему для тебя это так важно? – Я натянуто улыбнулся. Теплая кровь скользнула по зубам. – Почему борешься за то, чтобы уничтожить день?

– Я борюсь за Асидию и ее народ, – пробормотал он. – Они могут воображать, будто хотят вернуть солнце, но только подумай о воцарившемся в нашем королевстве мире. Ночь успокаивает и умиротворяет. Она объединила смертных, сделала их единым целым.

Он говорил о смертныхтак, словно сам им не являлся.

Я прищурился в тусклом свете, разглядывая гладкость его обнаженной кожи.

Сириан десятилетиями сидел на троне, но все еще выглядел молодо. Возле губ не появилось ни одной морщинки, кожа на шее была слишком подтянутой для того, кому, предположительно, далеко за пятьдесят.

Что-то в нем было не так. И всегда было.

– Кто ты на самом деле? – Возможно, он объединился с могущественной сущностью, может, даже с богом. Сириан не настолько умен, чтобы заполучить подобную власть в одиночку. Он мог быть жестоким, но жестокость не равнозначна хитрости.

– Я служу гораздо большей цели, чем ты когда-либо сумеешь постичь. – Его серые глаза вдруг заполнились угольными вихрями, и я отшатнулся от неестественного зрелища.

Что за чертовщина?

Он моргнул, и глаза вернулись в нормальное состояние, но я знал, что видел. Мерцание безумной аномалии.

Сириан наконец-тоявил мне проблеск монстра, скрывающегося под маской.

Он подошел так близко, как только осмелился. Еще дюйм – и я смогу оставить ему неприятный синяк в обмен на головную боль.

– Ты послужишь мне приманкой, – просто сказал он.

– Я прежде умру.

– Ты ничего не ведаешь, Мэддокс, и твое невежество станет твоей кончиной. – Мстительная ухмылка Сириана исчезла, и он снова двинулся вокруг меня, стук его сапог отдавался в черепе, словно барабан смерти.

– Тебе не победить, – на выдохе произнес я, понимая, что вот-вот начнется настоящая пытка. Кнут щелкнул, ударившись о пол, королевскому стражнику не терпелось приступить к наказанию.

– Ты всегда сосредоточивался на деталях, а не на общей картине, – добавил Сириан, захлопывая дверь камеры. – А пока, пожалуйста, наслаждайся развлечением. Надеюсь, оно поможет тебе стать более сговорчивым. В конце концов ты осознаешь, что все это было необходимо.

Кнут ударил прежде, чем правитель успел произнести последнее слово. Могу поклясться, что услышал, как он тяжело вздохнул, а затем его шаги прогрохотали по камням, обрекая меня на погибель.

Я впился зубами в нижнюю губу – и медный привкус крови наполнил рот. Тепло струилось по спине, просачиваясь в открытые раны и срывая с губ шипение.

Последовал очередной удар, но я не позволил себе даже вздрогнуть, не желая потворствовать удовольствию стража.

Король и его соратники причинили мне достаточно боли, но мой голос принадлежал только мне. Вместо того чтобы сосредоточиться на ударах кнута, я представил, как обхватываю руками горло короля и выжимаю жизнь из его бездушных глаз.

Я вообразил, как перерезаю глотку тому самому стражнику, который мучил меня сейчас, а затем поднимаю оружие на тех, кто схватил меня в Фортуне, и подвергаю их столь же ужасной участи. Мысли об их смерти придавали мне сил, позволяли находить новые цели с каждым последующим ударом.

Будь то фантазия или еще не наступившее будущее, но моя темная сторона обрела власть, и на этот раз я позволил ей это.