Книга Демоны добра и зла, страница 2 – Ким Харрисон

— Лей-линия находится вон там, — ворчал Ал, глядя на нее с другой стороны небольшого пешеходного мостика. — Ты можешь ее увидеть. Ты можешь ее услышать. Настрой свою ауру в соответствии с ней…

— И стань её частью, превратив свое тело в ничто иное, как энергию в ее потоке. Не с этой частью у меня проблемы, — проворчала я, и он насмешливым жестом велел мне продолжать. Раствориться в лей-линии не было чем-то новым, но вот попытаться прыгнуть в нее с полпути через парк — это да. За сегодняшний вечер я уже трижды пыталась это сделать, но безуспешно.

Разочарованная, я переключила свое внимание на Биса. Горгулья-подросток размером с кошку устроилась на ближайшем дереве, готовая выхватить меня из линии, если я каким-то образом справлюсь с прыжком и застряну. Гораздо более взрослая и крупная горгулья Ала, Требл, устроилась на ближайшем фонаре в качестве второго наблюдателя. Это чудовище размером с хижину казалось слишком большим, чтобы её выдерживал тонкий шест, но горгульи, при всей их каменной внешности, были относительно легкими.

Бис привязался ко мне более года назад, что означало, он мог научить меня изменять ауру, чтобы она соответствовала любой лей-линии на планете. Через сотню лет практики с помощью горгулий я смогу не только входить в лей-линиюиз любого места, но и выходить из нее в любом месте, используя три или более лей-линий для триангуляции.

К сожалению, мы с Бисом потеряли инстинктивную связь, когда его душа застряла в бутылке. Первые намеки на нашу ментальную связь уже начали проявляться, но пока он не мог свободно проходить через мой защитный круг, лучшее, что я могла сделать, — это выучить линии наизусть. Через пробы и ошибки. Это причиняло боль и жгло мои синапсы, когда я ошибалась.

В свои пятьдесят с небольшим лет Бис был самостоятельным и, как большинство подростков, любил спать целыми днями. Его кожа была темной и бугристой, хотя он мог менять ее цвет по своему желанию, становясь почти невидимым. Против ночной сырости на нем был лишь красный шарф, но и он ему был не нужен.

По ободряющему кивку Биса я уселась на скамейку. Расслабившись, я позволила себе ослабить фокус, как если бы с помощью второго зрения хотела увидеть лей-линию, висящую, как красная лента, на высоте груди на полпути через парк. Но это было не так. Через час такой работы я уже устала и притворялась. Я ни за что не перенесусь в эту линию, поэтому просто смотрела на луну, проглядывающую за тяжелыми облаками.

Между линией и мной находились два соединенных пруда и пешеходный мост, на котором я проходила практику в О.В., гоняясь за мостовыми троллями. Сама линия проходила над небольшим участком бетона и общественным викканским очагом, а за ним простиралось широкое пространство открытой травы, ведущее в Цинциннати.

Полумесяц слабо освещал пасмурную ночь. До Хэллоуина оставалось не так уж много, но все-таки еще больше недели. Я с нетерпением ждала этого дня и уже купила корзину помидоров черри, чтобы раздать их детям вместе со «Сникерсами» и «Пикси Стикс». Праздник длился целую неделю и заканчивался финальной охотой за конфетами от заката до рассвета. Люди заканчивали отмечать до полуночи, как раз когда главный праздник начинался. В общем-то, это было к лучшему. Они не были созданы для ночи.