Книга Демоны добра и зла, страница 232 – Ким Харрисон

— Мне это нравится, — сказал я, и Констанс щелкнула хвостом, услышав, однако. — У меня есть свое условие.

Мышь уставилась на меня, усы ее подрагивали.

— Я, моя семья, моя команда и семьи моей команды под запретом. — Я положила руку по обе стороны от нее, вспоминая, каково это — быть такой маленькой. — Включая, но не ограничиваясь Айви, — сказала я, чтобы все стало предельно ясно. — Дженкс, Пайк, Трент, Дэвид и Зак. Если я приду к тебе и скажу «нет» по отношению к любому из них, ты отступишь.

Сгорбившись, Констанс зашипела.

— А еще я хочу, чтобы ты брала уроки, как играть роль, — добавила я. — Айви может тебя научить. — Глаза Айви расширились, и я подумала, не зашла ли я слишком далеко. — Она готовилась к этому всю свою жизнь. Она знает, как сохранить мир в Цинциннати с помощью огромного уважения и небольшого страха, а не наоборот. Послушай ее.

Мышь замолчала, явно задумавшись.

— Ну? — спросила я. — Мне нужно какое-то подтверждение. Мы делаем это или нет?

Подрагивая усами, мышка повернулась к Пайку и Айви. Айви в редком для нее проявлении беспокойства сжала руки, но Пайк сиял от нетерпения. Наконец мышь кивнула.

— Отлично! — сказал Дженкс, поразив меня. — У кого есть соленая вода?

Пайк повернулся к брату.

— Брэд, у тебя все еще есть кувшин, который ты притащил?

Брэд поднял глаза от своей игры.

— Нет, — сказал он, но тут Дэвид нашел его и ободряюще похлопал забывчивого вампира по плечу, а затем передал Пайку.

Констанс стояла у края чаши и держала ее, пока он наливал воду.

— Подожди, — предупредила я, когда последние капли влились в чашу, и она замешкалась, явно испугавшись. — Я хочу убедиться, что это правильная концентрация, — сказала я, окуная палец в воду и обнаруживая, что да, вкус правильный. — Это все твое. — Я оглядела окружающие лица. — Вы ведь принесли ей что-нибудь из одежды?

Но было уже слишком поздно. Констанс вскочила на лапки и, не удержавшись, плюхнулась в воду.

— Вот и она! —прокричал Дженкс, и с оглушительным хлопком и запахом жженого янтаря дымка окутала чашу, разрастаясь с приглушенным воем.

Констанс вскрикнула, высокий звук ударил по нервам, а затем с грохотом упала на пол, ее внезапный вес раздавил коробку и разбил чашу на три осколка. Маленькая, смуглая, голая, с глубокими шрамами женщина сидела и тряслась, пытаясь понять, что произошло.

— Может, стоило поставить миску на пол? — кисло сказал Квен, и Констанс уставилась на него: красные губы оттопырились, показывая зубы.

— Ведро материнского гноя, это никогда не устареет! — воскликнул Дженкс, и Констанс повернулась к нему, ее глаза стали черными, когда она откинула назад мокрые локоны волос.

— Отдай мне мое ожерелье, — прохрипела она пикси.

Брэд стоял, улюлюкал и дергал брата за руку, показывая, будто это был грандиозный фокус.

— Дженкс, отдай ей ожерелье, — сказала я, нервничая, когда в спертом воздухе сгустился запах старой нежити. Шею начало покалывать, а пульс участился.

— Почему? Она не может его надеть.

— Отдай, — повторила я, не уверенная, что мне нравится, как покорно Айви помогает женщине встать и накинуть халат. Очевидно, они пришли подготовленными. Я бы расстроилась, решив, что мое решение было предрешено, но Айви принесла бы воду и халат, даже если бы не было шансов, что я ее не прощу. И если бы вы спросили меня вчера, я бы дала именно такие шансы.