Книга Сны с чёрного хода 2, страница 142 – Алексей Небоходов

Они всё ещё оставались здесь, их образы колыхались в воздухе, дрожали, как отблески света на воде, но уже теряли форму, превращаясь в пыль, в туман, в лёгкую дымку, которую вскоре унесёт ветер. Их присутствие исчезало не мгновенно, а медленно, словно мир ещё не решил, стоит ли отпускать их окончательно. Но с каждой секундой их становилось всё меньше, пока наконец воздух не очистился, оставив после них лишь пустоту.

Лия попыталась отступить, но не успела сделать и шага, как земля под ногами дрогнула. Это было не просто движение – это был сдвиг самой структуры пространства, словно всё вокруг больше не подчинялось прежним законам, словно этот мир утратил свою устойчивость и теперь собирался обрушиться в сам себя, забирая с собой всё, что в нём когда—либо существовало.

Сначала это был звук – глубокий, будто где—то в самом сердце города разламывалось что—то огромное, что—то фундаментальное. Потом это стало ощущением – мир вокруг стал зыбким, и она поняла, что он уходит из—под неё.

Лия судорожно попыталась найти хоть что—то, за что можно было бы ухватиться, хоть один ориентир в этом стремительно рушащемся мире, но её пальцы сжимали только воздух, который больше не имел плотности, не давал опоры, не существовал как нечто реальное. Всё, что окружало её, распадалось, превращалось в зыбкий серый туман, который не оставлял ни следов, ни даже ощущения, что он когда—то был чем—то целым.

Она посмотрела на свои руки – они ещё существовали, онаещё была здесь, но всё вокруг неё уже становилось пустотой.

Город рушился не как здание, не как физическая оболочка, а как сама идея, утратившая свой смысл, как концепция, которая больше не могла поддерживать собственное существование. Всё, что было здесь создано, исчезало не в грохоте камней, не под тяжестью разрушенных конструкций, а без звука, медленно растворяясь, рассыпаясь в пустоте, точно размытые временем чернила на старых страницах.

Пространство вокруг Лии уже не определялось формами, оно превратилось в зыбкую неразличимую массу, в хаос, который возвращался к своей первозданной сущности, готовый стать ничем. Она стояла среди этой неопределённости, ощущая, как границы между ней и исчезающим миром начинают стираться, как реальность, даже в её иллюзорности, теряет очертания, распадается на мельчайшие частицы, которые исчезают прежде, чем она успевает осознать их существование.

И тогда, среди этой пустоты, раздался голос.

– Ты сделала выбор.

Она узнала этот голос не разумом, а самой сутью своего сознания, словно он всегда был частью её мыслей, но только теперь обрёл форму. Голос Верги больше не звучал рядом, её фигура исчезла, но слова остались, заполнили собой пространство, которое уже теряло очертания, превратились в нечто большее, чем звук – в последнее напутствие, в знак, что даже исчезая, она не исчезает полностью.

Этот голос не принадлежал воздуху, не подчинялся пространству, он существовал вне этих категорий, разносился сразу отовсюду, заполняя собой весь распадающийся мир. Он был не громким, но всепроникающим, он не давил, но и не позволял его игнорировать. В нём не было ни осуждения, ни сочувствия, ни приговора – только знание, только факт, только утверждение, которое не требовало доказательств.

– Надеюсь, ты узнаешь свою жизнь, когда увидишь её снова.