Онлайн книга «Имя Кати»
|
Отучают в школе От простых понятных слов Отучают в школе И мы волей-неволей Продолжаем молчать Молчать и быть в доле Учат в школе Учат в школе Учат в школе Отвлекаться, отвлекаться, вечно думать не о том Прыгать, двигаться, играться и зевать с открытым ртом Отучают, отучают, отучают в школе Выбирать и наслаждаться, и что хочется читать и в постели оставаться, если хочется поспать Отучают, отучают, отучают в школе Песня Лёвы Катя торопилась на рабочее место. Когда она летела по коридору, ей встретился посыльный робот, который вежливым жестом остановил её и сунул стаканчик кофе, на котором было написано: «Для Кати». — Задание исполнено «как обычно», — рапортовал робот. Не спрашивай, кому робот несёт кофе, — он несёт его тебе. Катя смутилась и отвела взгляд от робота, хотя и понимала, что тому всё равно. «Опять Лёва, — подумала она. — Неужели всерьёз влюбился?» Наверное, так. Раз не боится и не гнушается воровать для неё кофе, хотя явно это осуждал. О господи, что же делать? Он, конечно, ничего, но… что Катя о нём знает? Вроде бы не ведёт себя как полный идиот, что уже большая редкость. Таких парней Катя встречала трижды. Из них один не обращал на Катю внимания, другой вроде бы отвечал взаимностью, но тянул резину, а как только Катя попыталась поцеловать его — резко ушёл со свидания, не сказав ни слова, отчего Катина самооценка раскисла, как бумажный стаканчик. Третий заинтересовался Катей. Он был высокий, носил белые рубашки, имел квадратную челюсть, за что был прозван Ящиком. На прозвище он не обижался, но всякий раз терпеливо поправлял говорящего, в свою очередь обращаясь к тому подчёркнуто по полному имени. Несколько занудно, думала Катя, но разумно и по-взрослому, совсем не как остальные. Ящик, как и Катя, стал подрабатывать в старших классах. Всё бы ничего, но он нанялся в рекламное агентство. Всё бы ничего, но он участвовал в рекламной компании для местечковой стоматологической клиники. Всё бы ничего, но её слоган был «Нам важен каждый зуб». Всё бы ничего, но Ящик сам придумал этот слоган и — что ужаснее всего — не видел в нём ничего плохого. Катя решила, что её первый парень должен говорить словами, хотя бы отдалённо похожими на строчки Дэвида Боуи. Что-то вроде «ничто не могло подготовить меня к твоей улыбке». Ну или по крайней мере суметь отличить тексты Боуи от инструкции к аспирину. Ящик не мог. Катя бросила его, сказав, что они не подходят друг другу. Тот удивился и переспросил: — Ты хотела сказать, мы несовместимы? Ровно таким тоном, которым поправлял людей, называвших его Ящиком. — Наверное, — ответила Катя. Ящик пожал плечами и кивнул. Они продолжали видеть друг друга в школьных коридорах и приветствовалидруг друга с дежурной вежливостью банковских служащих. «Окажись не таким, Лёва, — подумала Катя. — И у тебя будет сто двадцать один шанс завоевать моё потрёпанное глупыми школьниками сердце. Вообрази: я здесь одна, никто меня не понимает». Катя вызвала лифт и отпила из стаканчика: кофе был ещё горячим. Катя представила себе лицо Лёвы: бледное, довольно худое, обрамлённое всклокоченными волосами. Что это за человек? Способен ли он понять ужас слогана «Нам важен каждый зуб»? Или ничто не дёрнется в его лице, когда он услышит фразу, которую породила беспомощность, когда споткнулась о безвкусицу, упала в обрыв бессмысленности, но зацепилась за последнюю надежду — штамп, сваренный из железных прутьев повседневности и трусости? Беспомощность висела, цепляясь одной рукой за штамп, а другой шарила в поисках опоры. Но местность была поганая: обрыв бессмысленности окружают болота идиотизма: «Мы работаем до последнего зуба!», «Вам всё по зубам!» и «Добро пожаловать на планету здоровых зубов!». |